– Теперь, когда с нами нет мамы, я буду вынужден отдать тебя в школу, потому что я не сумею управляться со своими делами и заниматься тобой. Я же не могу позволить тебе делать всё самой.
Адель нахмурилась и даже не принялась за торт. Ей не хотелось возражать ему, ибо в ней по–прежнему играли сразу несколько недавно изведанных ею чувств: раздражение, гордость и скорбь. Каждый человек рано или поздно приходит к ним, но не на каждого ребёнка наваливаются они одним большим комом, в одночасье, не давая времени и сил, дабы противиться им. Адель казалось ныне, что тщетно она всю неделю пыталась доказать свою самостоятельность отцу. Он не верил ни единому слову её и жесту. Он вкорне не понимал её и её чувств.
– Адель, мне придётся уезжать на весь день, я же не смогу оставлять тебя дома одну, – разводил он руками, осознавая, должно быть, смутно её чувства.
Она продолжала не отвечать, но в итоге смирилась. Впрочем, учитывая, что она мало знала свою мать, едва ли можно было ожидать, что она будет тосковать по ней, когда её не станет. Теперь она лишь чувствовала, что её ждёт новая пора жизни, каковая, вероятно, принесёт ей много всего и может даже исполнит её желание, загаданное в её пятый день рождения: «Пускай в скором времени произойдёт много всего хорошего!»
***
Машина гнала по покрытой недавним дождём дороге. Темнело с невероятной скоростью – сначала Райан боялся не успеть до наступления темноты, но после отбросил эти надежды и хотел уже просто как можно быстрее добраться до места. С того момента, как Райан получил водительские права, прошло уже немало времени, но самому сесть за руль отец позволил ему только сейчас, да и то уговоров это стоило немалых.
Райан спешил. Но эта спешка никак не сказывалась на его вождении, и юноша ехал аккуратно, освещая фарами дорогу, на которой оставался всего один поворот. И вот он уже позади. Даже в такой темноте он без труда вспоминал знакомые повороты и домики на улице. Со всеми своими житейскими заботами, о которых Райан ещё три года назад не имел ровно никакого представления, ему так и не довелось посетить деревню, но теперь ему не просто представилась такая возможность. Он едет попрощаться – и, может, даже навсегда.
Райан улыбнулся фотографии перед своими глазами, где ему махала рукой и улыбалась маленькая девочка с большими синими глазами в детском голубом платьице. Вся она, такая крохотная и белокурая, будто пушинка, представляла собой сплошную улыбку, как это всегда случается с младенцами, когда их фотографируют. Но эти глаза… Ясно–голубые, без единого намёка на отлив в зелёный или серый. Если не видеть её в живую, то просто невозможно будет себе представить, что бывают глаза такого цвета. Но при всём при этом, несмотря на её улыбку и на удачность этого фото, такими усталыми казались Райану эти глаза! Такие страдальческие, совсем не детские. Кажется, что в них была вся невысказанная горесть слишком ранних трагедий. Райану в один миг вспомнились все их забавные прогулки, в которые Адель что–то лепетала ему на своём языке, а он пытался понять её и одновременно с этим – поддержать разговор с девочкой. «Вот и увидимся, – говорил про себя Райан. – И тут же распрощаемся. Она, наверное, очень выросла за всё это время. Но я всё равно её узнаю. Тем более, по этим глазам».
Райан снова улыбнулся. Он и сам не знал, почему так привязался к Адель. Раньше родители даже смеялись над ними – причём, как с одной, так и с другой стороны. Заходя однажды в дом Батлеров, Райан невольно подслушал семейный разговор Адель и родителей за обеденным столом. Не так часто Крис срывался и бесцеремонно кричал на семью чрез весь стол, однако ныне это был именно тот случай. «Ну что, юная леди, – восклицал он. – Твой поклонник всё ещё ходит за тобою по пятам? Интересно узнать мне об намерениях его!» Окрик этот, как и его содержание, заставили Райана внутренне содрогнуться. И первое время он противился, уверяя родителей, что ни за что в свои годы даже словом не обмолвится с маленьким ребёнком. Но не найти чего–то особенного в Адель мог только слепой. Всегда тихая и робкая на первый взгляд, она таила в себе целый мир, который ей ещё долго предстоит раскрывать. «Я просто люблю слушать детские голоса», – говорил он родителям, когда обнаружилось, что их отношения с девочкой стали теплее. Но то было так глупо, так глупо! Теперь это казалось Райану давнишним, точно это произошло с ним лет десять назад. «А узнает ли она меня?», – тревожил его ныне новый вопрос.