Для того, правда, пришлось ему посетить небольшой городок Лутон, в каковом никогда ещё не приходилось ему бывать. По всему городу уже ходили тогда толки о молодом режиссёре, прославившемся своим первым, но при этом очень успешным фильмом. Премьера его ещё только предстояла, и до неё Джорджу нужно было переговорить с ним о дальнейшем сотрудничестве. Со стороны своей компании он обещал ему PR–продвижение и, если нужно будет, финансирование, тогда как со стороны мужчины – всяческая помощь, которая только может понадобиться их компании. Это было уже летом после первого курса, когда он немного свыкся с Ливерпулем – он рассудил, что поступать следует именно туда, потому что столичная суматоха наверняка будет отвлекать его от дел компании и только лишь с каждым новым днём – погружать в себя. И хотя то была не столица, как мечтал вначале Кэмпбелл старший, он всё же остался доволен выбором Джорджа, прибавив, что «и не ожидал от своего умного сына иного решения». Мало-помалу. Он даже оценил решимость насчёт отказа столице. Ведь, в конце концов, все его наставления были исполнены, и Джордж начал учиться управлению и бизнесу, по временам – помогать отцу, а за обучение его платили родители.
Только, пожалуй, та встреча смогла его едва привести в чувство по поводу того, чем именно он занимается – что стоит взять уже себя в руки и смириться с постигшей его судьбой, выбранной его родителями ещё до его рождения. Когда он ехал на машине к небольшой частной киностудии, он ожидал увидеть пред собою галантного молодого человека, приятного и обходительного в общении, судя по описаниям всех, кто знал мистера Тёрнера, однако же с изумлением узрел обыкновенного мужчину, каковой даже не удосужился надеть костюм на таковую важную встречу. Небритый, весьма заросший, словно он работал не на киностудии, а в лесу – талантливый режиссёр, о котором слышал он прежде только хвалебное, не приглянулся Джорджу с первого же взгляда. Но молодой человек и представить себе не мог, что для собеседника подобное отвращение незамеченным не осталось. И когда Джордж принялся говорить заученными фразами, мужчина внимательно его слушал, иногда кивая головою, а потом как–то не к месту улыбнулся:
– Не поймите меня неправильно, – чувствуя себя немного сконфуженно, продолжал Кэмпбелл младший. – Однако я вырос там, где ночью город не спит. Можете догадаться, мистер Тёрнер, что и дела я привык вести ровно в таком же ритме.
Он и сам не понимал теперь, что происходит с ним, покуда он говорил. Обыкновенно каждые его переговоры протекали ровно, каждая сделка завершалась успешно. Однако этот человек, что был старше его чуть более, чем на 10 лет, будто бы видел его насквозь. И это заставляло всегда такого собранного и уверенного в себе Джорджа внезапно теряться.
– Вы всё это говорите так, словно желаете поскорее завести со мною сотрудничество, а после уже, наконец, уехать подальше из этих краёв, чтобы никогда долее не встречаться.
Джордж не нашёл на это, что сказать. Он был ещё слишком юн, дабы понимать, что умение чтения по лицу приходит с жизненным опытом и возрастом. Он смотрел теперь на мужчину и силился понять за всеми этими старящими его признаками и явными отметинами алкоголя, сколько ему лет и почему так спокойно смотрит он горькой правде в глаза.
– Только, прошу, не разочаровывайте меня и не говорите, что это не так, – он кашлянул, встал со стула и прошёлся по своему кабинету. Джордж вслушивался в звук его шагов, силясь подобрать слова для ответа. – Люди, которым родители пророчат обеспеченное будущее и на которых возлагают большие надежды, обыкновенно сами от сих высказываний несчастливы. Им не нравится их профессия, не нравится сфера их деятельности… В конце концов, они начинают просто–напросто ненавидеть эту жизнь, а она у нас всего одна, мистер Кэмпбелл.
Джордж открыл было от удивления рот, но после спешно сориентировался и произнёс:
– Откуда бы вам, мистер Тёрнер, так досконально это знать? Или, хотите сказать, вы сами не хотели идти в киноиндустрию?
– Быть режиссёром я хотел с самого детства. Сколько себя помню, – в густой щетине мужчины мелькнула улыбка. – Но вот есть у меня хороший пример недорежиссёра, который видел и видит себя истым журналистом. И ведь он пошёл против воли своего отца, что у него успешно получилось.
Тёрнер перестал расхаживать по комнате, вернулся к своему столу и сел за него, смотря, правда, не на Джорджа, у коего с лица так и не спало после всей речи сей выражение крайнего недоумения, а опустив взгляд на бумаги.