Всё время, проведённое в Америке, показалось ему беспечным, но от того не менее счастливым. Впервые отмечал он Рождество вместе с коллегами. Впервые был в незнакомой стране с ними же. Впервые смог он обрадоваться только лишь потому, что увидел Джека вместе со Скарлетт – звукорежиссёр немного робко держал её за руку. Они вошли в их с Райаном домик и оба, смешно суетясь, примостились рядом. Чем быстрее приближался момент их расставания, тем ближе становились все они друг к другу.
Райану оставалось только гадать, что будет дальше, хотя в собственных мыслях он уже не раз прочитывал сценарий всего происходящего. И всё же, каким–то наивным детским нутром ему хотелось верить, что мистер Хоггарт не распустит команду. Что Джеку и Скарлетт не придётся искать новые проекты, а значит – разлучаться друг с другом; что Фил и Амелия также будут вечно спорить о методах съёмки и плавного поворачивания штатива, пререкаясь то в перерывах между съёмками, то в обеденное время. Ему просто не верилось, что когда–либо в действительности придётся расставаться со всем этим!
Однако шёл уже первый вечер его, когда он вернулся в Лутон. Он всё ещё думать не мог о том, чтобы посетить столицу. К тому же, он так прижился за время съёмок фильма в этом небольшом городке, что решил в итоге, что, если взбредёт ему возвращаться домой, отсюда будет даже проще. Он глядел на отражение его самого в мутном от пенки пива, немного запотевшем стакане, и вспоминал, как только вчера он, собираясь садиться на самолёт, от всей души благодарил мистера Хоггарта, обнимал ставших ему такими родными членов команды, не хотел прощаться ни с кем из них. Дерек же, в свою очередь, добавил, что для начинающего в киноиндустрии его практика была очень даже неплохой. Райан догадывался, что он продолжает винить себя за произошедшее между ним и Фергюсом, но режиссёр на эту тему не обмолвился ни словом. Он пообещал, что обязательно расскажет об окончании стажировки Бенджамину Бруксу, что напишет рекомендательное письмо, чтобы Райана и в дальнейшем взяли на неплохую работу, а после утренний самолёт увёз его обратно на родину. На том они и расстались.
И только успел он заселиться, как и желал – временно, в гостиницу, включить свет, так что потоки света залили всю комнату, и броситься на кровать, раздумывая обо всём произошедшем, словно о каком–то несбыточном сне, ему пришло в голову, что он заработал если не состояние, то на последующую жизнь в этом городе ему должно хватить. Ему пока рано было размышлять о новой работе как какого–нибудь помощника режиссёра, но, пожалуй, если придётся вести ему такую тихую жизнь, он с этим прекрасно справится. А после он вспомнил девушку с тёмными волосами и короткой стрижкой, и сердце его подпрыгнуло в груди. Они общались с Зои почти каждый день, и это было ещё одной его причиной возвращения именно в Лутон. И если прежде термин «отношения на расстоянии» не значил для него ничего, то сейчас он стал думать, что, похоже, это в действительности не так уж плохо – ведь, в противном случае, разве стали бы тогда люди приходить к такому решению? Он с трудом мог представить их встречу, но прокручивал в голове при этом множество вариантов. Однако он не смог больше ждать ни мгновения, когда мысли о ней посетили его – пускай она ответит ему на это что угодно, он не должен, а просто обязан сразу же, по приезде в город, встретиться с нею!
– Мисс… Зои… Райан. Это Райан, – по интонации его она могла без труда понять, что он улыбается. Не было в нём больше прежней колкости и какой–либо холодности. Теперь, вернувшись, он хотел показать ей, сколь она стала дорога ему за всё то время, что они не виделись. И сколь сильно желает он увидеться с нею. Он ощутил себя самым счастливым человеком на свете, когда она согласилась – он уже и не думал, что такое будет возможно! И уже вечером, ожидая её в небольшом местном пабе и бесполезно разглядывая своё отражение в стакане, он нисколько не пожалел о своём дневном решении.
– Райан?
Он обернулся. По выражению лица её казалось, что она была несколько удивлена. Он смог лишь ахнуть в ответ. Она нисколько не изменилась с последней их встречи, когда он так практически безжалостно бросил её, сказав, что уезжает, но казалась ему при этом ещё более прекрасной. Волосы её отросли, так что она закручивала их в прелестные локоны. Она подсела к нему, и он ощутил исходящий от них медовый запах духов, смешанный с лаком. Она была первой девушкой в его жизни, которая пользовалась какими–то особенными духами, так напоминающими ему запахи с соседской пасеки в родной деревеньке в Суррее. Первое время они просто молчали, будто неосознанные, впервые влюбившиеся подростки – разглядывая друг друга и как бы привыкая к таковому непривычному обществу. Пока они слышали лишь голоса друг друга, практически изо дня в день, для них абсолютно не было границ. Они могли говорить об чём угодно, но порою разговоры их перерастали из дружеских во что–то большее. Он рассказывал ей, как впервые влюбился – до Мэтью этого не знал о нём никто; она – о том, как впервые в жизни поцеловалась. Не было в их общении чего–то удивительного, какой–то «искры», как называли подобное в фильмах – уж Райан знал об этом не понаслышке, и всё же, им было хорошо вместе. Правда, до сих пор – на расстоянии.