Адель набрала полный передник груш с самых низких веток. Они были совсем не такими, которые дядя Райан ей привозил из города. Маленькие и слегка зеленоватые. Адель уже хотела выбросить их, но Оливер, вернувшийся с грушами в руках, моментально остановил её:
– Ты чего! Не смей! Здесь одна такая на вес золота!
– Я не буду их есть! Они же сморщенные!
– Тише, Адель, не кричи, нас могут услышать…
Не успел ещё мальчик договорить, как по всему участку разнёсся оглушительный собачий лай и чей–то скрипучий голос.
– Бежим! – крикнул Оливер и, схватив Адель за руку, понёсся прочь по поглощённой туманом улице.
Отдышавшись немного, дети сели на землю и рассмеялись. Адель через силу надкусила сморщенный фрукт и с удивлением отметила, что груши и правда восхитительно вкусные.
– Я же говорил, – улыбнулся Оливер, продолжая смеяться случившемуся.
Деревья скрывали их от посторонних глаз. В тени день казался Адель не таким жарким и душным. Оливер приблизился к ней. Пахло медовыми яблоками и ещё чем–то приятным. Чем – было не разобрать.
Обаче сей день был не единственным, каковой она могла бы припомнить для себя после того лета. Их с Оливером тёплые отношения начались с первого же дня встречи. Только увидев друг друга тогда, в саду, они осознали, что более не расстанутся никогда. Адель восхищалась умениями Оливера, умом его и непрестанной говорливостью. Несмотря на то даже, что он знал много других детей в округе помимо самой Адель, он ни разу в присутствии её не задел самолюбия её, обделив своим вниманием. Каждый раз он приглашал её в совместные игры, а, завидев грусть в глазах её – как и многие другие, только при одном первом взгляде на Адель он узрел эту неясную тоску в синих омутах, он пытался привлечь её к другим, дабы она не оставалась в стороне одна. И она чувствовала эту доброту, исходящую от него. Казалось, никогда прежде не встречала она людей со столь добрым и чутким сердцем, как у Оливера. Её восхищали его благородность и бесстрашие во многих ситуациях: случайно уронив посуду в доме, он не стремился убегать с места преступления, а стойко ожидал положенного наказания, и Адель как–то приходилось наблюдать это. А заметив, как хулиганы обижают маленькую девочку на дороге, Оливер не присоединялся к ним, а разгонял мальчишек прочь, невзирая даже на то, что ему самому при таком исходе дела могла грозить опасность. Его не волновали синяки или ссадины, тогда как аккуратная Адель каждый раз с тревогой оглядывалась на подолы своих платьев, боясь, что перепачкала их в грязи или траве. Вольности эти, в конце концов, не могли укрыться и от няни её, а, значит, и родителей.
– Ну что за шаловливая девчонка! – ворчала няня, вешая мокрое платье Адель на верёвку. Девочка сидела тут же в новой одежде, терпеливо выслушивая ругань. Она и не заметила, как изгрязнила платье, пока они с Оливером бегали по саду. – И как мне ещё объяснять, что девочки должны быть всегда аккуратными и чистыми? – продолжала няня. – Опять, небось, с соседскими мальчишками бегала? Адель, барышни…
Адель ожидала выговора от матери и отца ввечеру, но ныне лишь встала со стула и бросилась прямо на улицу, не дослушав няню, которая всё кричала ей вдогонку. Вечер скоро светлым месяцем склонился над верхушками деревьев и домами. Адель выбежала из дома в своём просторном вечернем платье. На крыльце её уже ожидал Оливер, который при виде её широко улыбнулся.
– Идём! У нас сегодня вечерние посиделки. И твои родители тоже будут!
Как и всегда каждое утро, Адель перелезла через проём в заборе и очутилась на участке Оливера. Так они оба поступали каждый раз, перебегая с одного участка на участок, ведь по усыпанной песком и проезжавшими изредка машинами это было куда дольше. А здесь их обоих каждый раз охватывало приятное чувство какой–то тайны – они даже придумали сказку, будто Оливер и она пробираются чрез этот проём в какой–то неизведанный доселе сад. Ныне мальчик следовал за ней. В нескольких шагах от дома Оливера горел костёр, огороженный камнями. Вокруг него стояли стулья, а поодаль веселились какие–то дети. Заприметив Оливера, они тут же стали звать его к себе.
– Идём, – улыбнулся мальчик, беря Адель за руку. – Я тебя познакомлю с ними.
Оливер стал приветствовать друзей, а Адель застенчиво стояла за его спиной, теребя руками кружево на платье и не зная, что сказать. Выйти из ситуации Адель помогли её родители, которые в тот момент позвали её и остальных детей к костру.
Вечер удался на славу. Было очень тепло, ночь была ясной и красивой. Адель, укрытая одеялом, наблюдала за костром. Такой большой и пышный огонь она видела впервые.