Минут десять мы блуждаем по кладбищу, проходим мимо могил и памятников пока Богдан не останавливается, я торможу тоже, смотрю вперёд и вижу серые глаза, которые мне так давно не снились. С фотографии на меня смотрит мой любимый Замятин Адам Леонидович.
— Тебя оставить?
Киваю, не могу произнести и слова просто смотрю вперёд. Проходят минуты, которые кажутся вечностью, я стою пока Богдан не скрывается из виду и будто в тот самый момент моя выдержка даёт сбой и я падаю на колени, прямо на могилу любимого.
Слезы, которые я сдерживала всю дорогу брызгают из глаз и льются нескончаемым потоком по щекам. Я плачу и зарываюсь руками в промозглую землю.
Сколько проходит времени я не знаю, на данный момент вообще ничего не вижу, только серые глаза, которые смотрят на меня.
— Почему? Ответь, почему мы не вместе? Что я скажу дочери?
Одни вопросы, на которые ни у кого нет ответов.
— Встань девочка, ты замерзнешь.
Поворачиваю голову и вижу женщину в чёрном пальто и чёрном платке, она положила руку на моё плечо и говорит таким нежным голосом, что я невольно подчиняюсь. Встаю и сквозь слезы осматриваю себя. Я вся в грязи, вещи, руки, даже волосы и те грязные.
— Почему ты плачешь на этой могиле?
Женщина имени которого я не знаю, странно смотрит на меня и ждет ответа, мне скрывать нечего и я честно отвечаю.
— Здесь покоится отец моей дочери.
Глаза женщины увеличиваются, она делает шаг ко мне и совсем неожиданно крепко обнимает. Я хочу отойти, но она сильнее прижимается и начинает плакать. Я не знаю что делать, мы стоим вдвоём по середине кладбища, рядом нет не души и только одна надежда, что Богдан должен вскоре вернуться и помочь мне успокоить эту милую женщину.
Проходит несколько минут и женщина поднимает голову, смотрит на меня, поднимает руку и нежно проводит по щеке.
— Какое счастье, ты даже не представляешь, какое счастье ты мне подарила. Я же думала, что одна осталась на свете. Дочка, как же я рада.
Говорит и снова плачет, я не совсем понимаю, что она говорит и почему смотрит на меня так, как будто я преподнесла ей самый желанный подарок.
— Простите, я не знаю чем вам помочь. Может проводить вас домой?
Конечно я не знаю этого посёлка, но уверенна, что Богдан поможет мне.
— Ты уже всё сделала, ты подарила мне надежду. Как зовут тебя доченька?
Так странно слышать от незнакомого человека это слово, что я растерявшись шепчу.
— Аврора.
Она поворачивает голову к могиле Адама и тихо шепчет глядя на фотографию.
— Спасибо, спасибо сынок.
Услышав эти слова я замираю, только сейчас до меня доходит, что на моем плече плачет мама Адама. И почему я даже не подумала, что у него могут быть родители? Что у моей дочери может быть бабушка и дедушка?
Смотрю на большой памятник рядом с могилой Адама, читаю имя и понимаю, что дедушки уже нет.
Мама Адама снова смотрит на меня, осматривает с ног до головы.
— Боже! Ты же замерзла! Пошли! Скорее пошли!
Она тянет меня куда-то, вообще в противоположную от входа сторону.
— Подождите!
Она резко останавливается и я продолжаю.
— Я не одна приехала, там меня ждут.
Показываю на большую арку, она кивает и мы вместе идëм к выходу. Стоит нам только сделать один шаг из арки, как рядом с нами оказывается Богдан, он нервный, скорее всего выкупил не одну сигарету пока ждал меня.
— Аврора?
Вопросительно смотрит то на меня, то на женщину, которая не отпускает моей руки.
— Это мама Адама.
Поясняю я и Богдан немного успокаивается.
— А это Богдан, коллега Адама, они тогда были вместе на задании…
Не могу договорить, да и не требуется это, всё и так понятно.
— Приятно познакомиться, меня зовут Алевтина Игоревна.
Женщина грустно улыбается.
— Поехали ко мне, согреетесь, по кушаете.
У меня нет сил отказать этой женщине, да и не хочу этого, с ней рядом я как будто ближе к любимому. Смотрю на Богдана и он всё понимает без слов, кивает и мы все вместе идем к машине.
Дорога до дома Алевтины Игоревной, занимает от силы минут двадцать, она живёт почти на окраине посёлка. Женщина открывает дом и пропускает нас вперёд, как только мы заходим внутрь, она пропадает в одной из комнат, а через несколько минут появляется со стопкой одежды.
— Переоденься дорогая, а то заболеешь.
Я не спорю, просто беру вещи и иду за хозяйкой в ту комнату из которой она только что вышла.
Это небольшая, светлая комната, которая похожа на мужскую спальню и я догадываюсь, чья она была, прежде чем женщина объясняет мне.
— Это комната Адама.
Киваю. Снова слезы подкатывают, но я не хочу сейчас плакать. Переодеваюсь, а потом просто рассматриваю комнату, провожу рукой по фотографии молодого Адама, на ней он в красивой белой рубашке и строгих брюках, улыбается стоя рядом с какими-то парнями.
Глубоко вздохнув выхожу из комнаты и присоединяюсь к остальным. Алевтина Игоревна накрывает молча стол, а Богдан сидит и недовольно смотрит на меня.
Проходит немного времени, мы только допили горячий чай, я согрелась и чувствую себя намного лучше.
— Аврора, нам уже пора, а то мы не успеем доехать до темна.
Я не хочу уезжать, мне хочется поговорить с женщиной наедине, побольше узнать о Адаме. Да и сама Алевтина Игоревна смотрит на меня с надеждой, явно не хочет меня отпускать.
— Богдан. Я хочу остаться.
Начинаю говорить, знаю, что сейчас он начнет меня уговаривать уехать с ним. Вообще последнее время он меня сильно опекает, сначала мне было приятно, а сейчас начинает напрягать.
— Но Аврора. У тебя приём у врача через несколько дней и…
— Я помню. Спасибо Богдан, за то что переживаешь за меня, но я останусь сегодня здесь.
Он несколько минут смотрит на меня, но потом согласно кивает.
— Я сниму номер в гостинице.
Потом поворачивается к хозяйке .
— Спасибо за гостеприимство.
Входная дверь хлопает и мы остаемся одни.
Глава 23
Аврора
Входная дверь хлопнула и мы остались с Алевтиной Игоревна одни. Тишина напрягала, но нарушить её было страшно. Как бы хорошо меня не приняла это женщина, мне было страшно. Ведь она начнëт спрашивать меня, задавать вопросы.
Кто я? Кто мои родители? Как мы познакомились с Адамом?
Мне было страшно на них отвечать.
Дочка наркоманов, которые продали ребёнка в бордель, росшая среди проституток. Могу ли я быть парой для такого, как Адам? И пусть его уже нет, но мне всё равно страшно, что его мама может посчитать меня не достойной.
— Он тебя любит.
Голос Алевтины Игоревны вырывает меня из моих не веселых мыслей.
— Кто?
Не сразу понимаю о ком она говорит.
— Этот парень. Богдан.
Меня её слова заставляют замереть. Любит? Да ну! Я знаю, что нравлюсь ему, но скорее всего, ему просто жаль меня. Как бы там ни было, я всё равно не могу ответить ему взаимностью. Я люблю и буду любить только Адама.
— Вы ошибаетесь.
Она улыбается, но улыбка не затрагивает её глаз, только уголки губ ползут вверх.
— Просто ты не видишь, как он смотрит. Я понимаю, что твоё сердце занято другим.
— Да.
— Ты расскажешь, как вы познакомились?
Хоть мне и страшно, но я решаю ничего не скрывать от неё, пусть лучше от меня всё узнает.
Мой рассказ не долгий, ведь мы так мало времени провели с Адамом, но я помню каждую секунду, каждое прикосновение, каждый взгляд.
— Значит он тебя спас?
— Да. Адам мой герой, я никогда не забуду, что он для меня сделал, а самое главное он подарил мне смысл жить дальше.
Я кладу руки на живот и поглаживаю его.
— Можно?
Алевтина Игоревна тянет руку, но останавливается и смотрит на меня с надеждой.
— Конечно.
Сама беру её ладонь и прикладываю к тому месту, где только что толкалась Маша. Дочка повторяет толчок, прямо в ладонь бабушки и на глазах женщины снова наворачиваются слезы.