16
Прошло уже несколько недель после отдыха.
Лето сменилось осенью.
Конец августа вышел дождливым. Мрачное небо сыпало каплями, поливая сухую землю несколько дней подряд. Потом солнце и летняя жара не хотели уходить — наступило бабь лето. Золотые, огненные аллеи всё манили прохожих своей красотой. Тонкие нити паутинок летали в воздухе как и маленькие мошки. Пахло опавшей листвой, сухой травой и осенней свежестью.
Нацу почти всё время проводил в разъездах и на работе. У Люси начался учебный год в институте.
Время летело.
Люси погружалась в учебу, чтобы оградиться от парня. В свою очередь, тот пытался как можно реже появляться дома.
Одним словам — они избегали друг друга.
Девушка ловила себя на мысли, что её чувства к парню меняются, и не в очень хорошую сторону. Когда небо погружается во мрак и на нём появляются яркие огоньки, в голове светловолосой часто проскальзывают отрывки той ночи. И некое желание продолжения появляется у неё. Люси ощущала, что начинает симпатизировать парню. Это выводило её из равновесия. При этом, слова отца тоже давили на девушку. Чтобы избежать этого, она погружалась всё глубже в учебу, общественные дела, не забывая про подруг.
Но когда девушка случайно сталкивалась с парнем на ступеньках лестниц, кухни или в гостиной, все усилия рушились. Становилось трудно дышать, и хотелось бежать на улицу для получения новой порции кислорода. Сердце колыхалась. Тело покрывала теплая волна.
Ватное состояние не позволяло концентрироваться и поэтому Люси пыталась избавиться от прекрасного, властного взора парня, который всегда сжигал её.
Сухая и теплая погода раздражала Нацу. Он хотел чего-то мрачного и холодного. Парень уже несколько недель не был дома. Он ехал в машине своего отца и обсуждал с ним проект вложений.
— Нацу, — глуховатый голос мужчины резал слух, — ты со мной?
Парень посмотрел на недовольного отца.
— Что, пап? — переспросил тот.
Игнил закрыл папку и протянул её сыну. А после вздохнул и, сев по удобнее, посмотрел на Нацу.
— Что с тобой, сын? — искренне поинтересовался он, с той отцовской любовью, которая ему присуща.
Нацу с улыбкой ребёнка посмотрел на него.
— Пап… — робко проговорил, — всё сложно.
— С женой проблемы, — понимающе проговорил он.
Розоволосый помолчал. Тишина повисла.
— Выше нос, — весело проговорил Игнил, похлопывая парня по плечу. — Женщины… — он мечтательно проговорил. — Нацу, послушай. Если вы ссоритесь — это хорошо. Без этого нет семейной жизни. Но если всё сложно, то просто подари розы и конфеты. Это поможет вам помириться, — он подмигнул сыну.
Игнил был семейным человеком. Мать Нацу он боготворил, но после того, как та ушла от них, мужчина так и не нашёл в себе силы изменить себе. Игнил был однолюбом, но поступок жены не критиковал, а понимал. Ведь виноват был он, что впоследствии расширения бизнеса стал мало уделять время семье. Нацу всегда это удивляло. Парень в начале вообще не мог слышать о матери, когда его отец продолжал с ней общаться, хотя уже не как женатые, а как старые друзья.
— Хорошо, — сказал тот.
Парень не собирался следовать отцовскому совету, но мириться всё-таки придётся.