Я начала готовиться к твоему появлению. Жизнь вмиг изменилась. Все вокруг стало таким ярким. Я хотела жить ради тебя, моего маленького нового смысла жизни.
Моя мама, узнав о беременности, сначала негодовала, как я могла так безрассудно поступить. Но потом, поняв, что для меня это важно, и я настроена очень серьезно к рождению ребеночка, смерилась, и вместе со мной стала планировать наше будущее.
Я тебя ждала. Каждый день в течение 8,5 месяцев я разговаривала с тобой, рассказывала, как люблю твоего папу, как люблю тебя. Читала тебе сказки, пела колыбельные, делала все, чтобы ты почувствовала мою любовь. Я просила прощения, что ты родишься без отца, не увидишь и не узнаешь его.
Когда у меня округлился животик, и уже все стали его замечать, появились вопросы: «От кого?».
— Говори всем, что встречалась с молодым человеком, забеременела, он отказался от ребенка, и ты от него ушла. — Советовала мне Лиза.
— Но я, же, ни с кем не встречалась в то время!
— А ты говори, что встречалась, но скрывала, боялась сглазить.
— Хорошо, — неуверенно согласилась я.
— Он так и не объявился? — Осторожно спросила она.
— Нет, у него же новая девушка.
— Какой же он козел! И правильно, что не сказала ему о ребенке.
По иронии судьбы, ты появилась на свет в день рождение Джима 11 апреля 2004 года. Роды прошли быстро и легко, ты как пуля выскочила из меня и посмотрела на новый мир и свою маму с улыбкой.
— Разве я не плакала навзрыд?
— Только в самом начале. Но как только мне дали тебя, ты сразу успокоилась.
Ах, Кейт, как ты была похожа на него. До боли в сердце я смотрела на тебя и узнавала все его черты. Когда я впервые тебя увидела, у меня появилось сильное желание все ему рассказать, что у нас родилась дочь, такая красивая, и похожая на своего папу. Но я боялась снова впустить его в свою жизнь.
Первый год твоей жизни я помню как вчера. Ты росла смышленой, умной, послушной и не капризной. Мы с тобой проводили все наше время. Когда ты спала, я тихо подходила к твоей кроватке и смотрела, как ты улыбаешься во сне. Я смотрела на тебя, и вспоминала Джима. Его улыбку, голос, взгляд. Твоя мимика, жесты напоминали мне о нем. Как странно, всю его внешность ты вобрала в себя. Мне очень хотелось, чтобы мы были одной семьей. Каждую ночь я вспоминала его. Я страдала от мыслей, правильно ли я поступила. Я свыкалась с мыслью, что у тебя будет другой папа, а настоящего ты никогда не узнаешь.
Тут мой рассказ прервал звонок в дверь. Это был мой муж.
— Кейт, ты плакала? И почему вы так поздно не спите? — Спросил он, глядя на часы, а было уже за полночь.
— Ты прав, мы заболтались, и не заметили, как пришла ночь. Кейт, беги спать, а завтра мы продолжим.
— Хорошо, пап, ты меня поцелуешь на ночь? — Улыбнулась Кейт, смахнула слезу, и ушла к себе в спальню.
Себастин выглядел уставшим. Его черты лица, я так их любила. Когда он улыбался, я знала каждую морщинку. С годами, конечно, их стало больше. Но, тем не менее, он выглядел очень молодо. Иногда, когда я смотрела на него, я забывала, что когда-то ему пришлось через многое переступить, чтобы принять меня в свою жизнь, принять Кейт, как собственную дочь, и я благодарила его, он сделал меня счастливой, подарил мне семью, подарил мне сына. Он чудо в моей жизни. И я благодарила судьбу за него. Я благодарила Бога, что в итоге, нашла свое счастье.
Мои мысли прервал голос мужа:
— Джул, что тут произошло? О чем вы разговаривали?
— Я ей все рассказала.
— Про Джима?
— Да. Решила, что пришло время.
— И как она? Очень расстроилась?
— Вроде нет, еще не осознала, наверное. Все же будет хорошо?
— Конечно, дорогая. Ты молодец, что рассказала.
— Спасибо. Иди к ней, она тебя ждет.
— Спишь, Кейт?
— Нет, пап, заходи. Присядь.
— Что такое?
— Мама рассказала мне о Джиме. Но ты все равно мой папа и навсегда им останешься. Я люблю тебя.
— И я тебя люблю, дорогая. Вы с мамой и Тео самое дорогое, что у меня есть. А теперь засыпай, милая.
— Хорошо, спокойной ночи, папочка!
Себастин поцеловал Кейт в лоб, как всегда это делал уже много лет, потом зашел в комнату к спящему Тео, проделав то же самое.
— Как ты? — Вернувшись ко мне, спросил он.
— Я как будто освободилась от тяжелой ноши, которую несла на себе столько лет.