– А ты…– начал было я, но меня перебили.
– А меня выдвинули как лучшего кандидата. Это моя мечта, понимаешь, сняться в кино. И счастье было так близко. – эмоционально закончила она.
– Эй, ты чего? Не падай духом! За это время ты ещё подкачаешься и станешь лучше. И тебя обязательно заметят. Вот увидишь. – подбодрил я, крепче сжимая маленькую ладошку.
– Спасибо тебе. – она неуверенно улыбнулась и отвела взгляд.
Свободной рукой я приподнял её подборок, призывая смотреть на меня. Как только она это сделала я тихо прошептал:
– Ты лучшая, Ульяна Виленская.
Наши губы находились в опасной близости, и мне стоило остановиться. Я не предпринял бы никаких действий, но и отдалиться не смог. Мгновение, девушка закрывает глаза и поддаётся к моим губам в нежном поцелуе. Это послужило для меня зелёным светом и первым я уже не остановлюсь.
***
Парочка забвенно целовалась, не замечая, как из автомобиля за ними наблюдает Виктор. Он был в ярости, и до хруста в пальцах сжимал руль.
– Ах, ты ж, с*чка! Вот значит как, да? Ты у меня ещё пожалеешь! – с этими словами он наблюдал, как Ульяна с Дартом, целуясь заходят в подъезд.
Тор с силой ударил несколько раз по рулю, и резко развернул машину. В пол вжимая педаль газа, он с каждой секундой отдалялся от места, где жила когда-то им любимая девушка.
Глава 7
Глава 7
Фёдор
Адреналин бурлит в моих жилах. Позади все побеждённые бои, остался последний поединок и можно отправляться домой с выигрышом. После вчерашней совместной бурной ночи с Ульяной меня словно подменили. Мы уснули только к утру, а проснулись уже после обеда. То есть только я. Девушка ещё спала, когда я заказывал из ресторана вкусную выпечку и заваривал заварник с чаем. Планировка её квартиры была такая же, что и у меня, и скорее всего за счёт того мне и казалось будто я у себя дома. Я ушёл, оставляя записку на коробке с печёным. Написал, что буду вечером.
Судья дал знак и мы вышли на ринг. Моим соперником был Антон, всем известный как Потрошитель. Пару лет назад у парня раскрошились кости на указательном и среднем пальцах правой, ударной руки. Его подлатали и вставили железный протез.
Уже наверное ночь. Я опаздывал, и мои мысли каждый раз возвращаюсь к Уле. К каждому, тщательно мной изученному, изгибу её идеального и податливого тела, к стонам, слетавшим с её сладких губ, и длинным шелковым волосам. Эта девушка сводила меня с ума. Кажется, пришла моя погибель.
Удар, и я возвращаюсь из воспоминаний от адской боли в челюсти. Один момент слух пропал. Я интуитивно потёр ушибленное ухо и вроде все пришло в норму.
Какого черта?! Кто вообще допустил этого парня к спаррингу?
Я был в бешенстве. Мы не прыгали по кругу, ожидая удара друг друга и ставя блоки, у нас была настоящая схватка. Шаг, друг, я наношу парню поток непрерывных ударов, которые он пытается блокировать, и нанести повторный удар. И ему это удаётся. Снова в лицо, которое перекосилось от повторной вспышки боли в ушах. В эту секунду я не мог контролировать свои действия и скрыть боль. Руками, я стал сильно сжимать уши, чтобы хоть как-то унять резкую боль. А противнику это было только на руку. Антон быстро сообразил в чем дело, и пока мой тренер не успел бросить на ринг белое полотенце, признавая мое поражение и немедленно останавливая бой, он с быстрой скоростью набросился на меня и нанёс удар, который решил исход боя. Я увидел движение соперника. Поставил блок перед лицом, и он, воспользовавшись случаем, нанёс удар, полностью лишая меня слуха.
Я как будто в аквариум провалился. Уже не было такой боли, так же как и вспышек. В ушах звенела гробовая тишина. Вижу, как наставник, он же друг мой – Толик, бросает белое полотенце. Судья признает технический нокаут, жестом показывает на мой проигрыш и объявляет победителя. Зал разрывается авиациями. Все встали посмотреть, что же произошло. Никто так до конца и не понял что же пошло не так.
Ко мне подошёл друг вместе с доктором и потащили меня в мед пункт – небольшую комнатку расположенную в этом же помещении. В этот раз соревнования проводились в одном из закрытых подпольных клубов. Местечко довольно шумное, но были кабинки со звукоизоляцией, куда мы и отправились.
Как только мы дошли, по выражению лица Дока понял, что он злится и видимо снова мне втуляет ту же муть, какую он несет уже на протяжении последнего года. Он предупреждал, что следующая сильная травма головы может быть последней, я уже не смогу вернуть слух.
Бросил быстрый взгляд на зеркало над умывальником. Мое лицо было украшено месивом пота и крови.