12
У мамы дома было всё по-старому. Торшер и два светильника распространяли по комнате теплый, слегка желтоватый свет, создавалось ощущение покоя. Кровать с пастельным бельем пахли детством. Мой маленький стульчик был завален игрушками, на письменном столе были разбросаны кисточки и краски. Легкий бардак никогда не смущал меня, в допустимых нормах позволяется всё. Вот уже неделю я жила у своей мамы и пыталась найти работу. Мои старые знакомства потихоньку налаживались. В одной из галерей, с администратором которой я когда-то встречалась, весели две мои картины, еще три повесила у себя в кафе давняя приятельница, с которой я училась в университете. Утром я обычно слушала музыку и танцевала, это своего рода обряд, чтобы настроиться на весь оставшийся день. На улицах мне начали улыбаться мужчины, как мило, только уже не нужно. Внимание со стороны понемногу начинает будоражить, но потом я вспоминаю все те затраченные усилия, неоправданные переживания и это глупое желание угодить. Быть в плену ложных фантазий мне не хотелось, снова брать на себя роль дурочки тоже. Конечно, я утрирую, мои отношения не были так плохи, некоторые моменты я вспоминаю с теплой улыбкой, но если оценивать ситуацию полностью, то лучше остановиться на картинах. Наверное, резкая смена обстановки слегка притупила мои навыки выживания, иначе черт бы меня побрал пойти и заняться йогой. Но у каждого человека обязательно должен быть способ эмоциональной разрядки. Тело слегка ныло, но после двух занятий я убедила себя продолжать. Так же я начала больше гулять и выходить на улицу. Рядом с маминым домом был расположен прекрасный парк, в котором каждое утро люди пытались найти себя. Иногда я садилась на лавочку, закрывала глаза и прислушивалась к шуму проезжающих машин, лаю пробегающей собаки, смеху ребенка, плачу маленькой девочки, разбившей коленку. Всё это сливалось в музыку улицы, заставляло меня погружаться в ритм города, слушать биение его сердца. Машины, люди, деревья - артерии, по которым течет жизнь. Книжки по саморазвитию тоже не отошли на второй план. Вообще, это довольно банально: так сразу браться за книжку с громким названием и опрометчиво думать, что он тебе поможет. По началу я скептически отнеслась к этой идеи, но мама убедила меня в обратном. «Если у тебя есть шанс получить новые знания - используй его», сказала она мне как-то за завтраком, когда я тщетно пыталась отковырять пригоревшую яичницу со сковородки. В итоге, книга стала мне близким другом и наставником. Но только пропустив информацию через себя, начинаешь понимать её более глубже. Мне пришлось неоднократно задаваться вопросами на различные темы, дабы получше узнать себя и сопоставить с действительностью. Самоанализ приятная вещь; много нового можно о себе узнать, прочитав всего несколько глав. Тот фотоальбом я всё-таки положила на могилу Коле. Рано утром, сразу после моего возращения, я отправилась на его могилу. Я боялась своей реакции, но перелет дался мне достаточно сложно, поэтому сил на слезы не осталось. Только тихая скорбь по утраченному другу и слишком рано угасшей жизни. Иногда не нужно слов, чтобы выразить то, что у тебя на сердце, потому что порой таковых не существует. Какой силой обладает оно и как иногда бесполезно. Дома у мамы я разместила на видных местах пару его вещей. Мне хотелось постоянного напоминания, что он рядом. Самое гадкое, что почти все мои действия были эгоистичны. Но человек такое существо, которому свойственной действовать, исходя их своих чувств и побуждений. После я навестила маму Коли. Она показалась мне очень больной и несчастной. Глаза не выражали заинтересованности в происходящем, губы обсохли и потрескались, руки постарели. Смотреть на неё было куда больнее, чем стоять над надгробием, держа в руках альбом и цветы. Человек, потерявший смысл в жизни, виден издалека. У таких обычно безвольная походка и отстраненный взгляд. Сложно поверить, что такое произошло именно с ней. Когда-то она могла петь песни на застолье и читать задушевные тосты. Теперь её вид просто брал за душу. Брал и не отпускал.