— Правильно, — сказала она. — Вы пришли, чтобы допросить меня. Это утешает. В какую-то минуту я было подумала, что вы здесь для того, чтобы меня напугать.
— Что-то уже напугало вас до того, как у меня появилась такая возможность. Не расскажете мне об этом?
Внезапно Мэгги не захотелось ему ничего рассказывать. Во всяком случае, не тогда, когда он так на нее смотрит. Словно он уже знает все ее тайны и все равно хочет получить ее признание.
— Нет, мне не хочется вам исповедоваться.
— Часто снятся кошмары?
— Я не спала.
— Часто бывают приступы паники?
Она ощетинилась.
— Только когда за мной шпионят посторонние мужчины.
— Извините. Я не считал себя посторонним.
Бо увидел, что уголки ее губ приподнялись в невольной улыбке. Он не собирался шутить, но старая привычка взяла верх. Эта леди — просто туго натянутая струна, а он очень хорошо понимал такое состояние. Взрослея, он бессчетное количество раз видел сжавшуюся в комок мать, пытающуюся отгородиться от внешнего мира.
Но не вид этой напряженной женщины нанес ему удар под ложечку. А ее глаза. Он ни у кого, кроме матери, не видел такого испуганного, затравленного выражения. Какое-то мгновение в глазах Мэгги Сент-Джон стоял подлинный ужас, а затем она надела маску.
Так или иначе он выяснит, что скрывает эта хрупкая женщина.
Выражение его лица смягчилось, и он ответил ей такой же неуверенной улыбкой.
— Похоже, мы плохо начали, мисс Сент-Джон.
— Не стоит извиняться. Я — не стану, и зовите меня Мэгги. Этот день идеально подходит для плохого начала каких угодно дел. Можете мне поверить.
— Я не из доверчивых.
— Это видно. — Она облокотилась на спинку кровати и запустила пальцы в волосы, которые выглядели так, словно их подстригли газонокосилкой.
Распадаясь посередине головы, они торчали во все стороны. В сочетании с полными губами эти всклокоченные волосы создавали впечатление, что она только что вовсю целовалась — и готова продолжить это занятие. Пухлая нижняя губка и выражение уязвимости в глазах создавали опасную комбинацию.
Ему захотелось попробовать на вкус первое и не вдаваться во второе. К счастью, ему не приходится решать, знакомиться ли с ней поближе. Ее роль в этом деле относила ее к категории «смотри-но-не-трогай». Бесполый комбинезон тоже помогал.
Выудив маленький блокнот из заднего кармана, Бо сказал:
— Это займет всего несколько минут. Обычные вопросы.
— Послушайте, я ничего не знаю о пожаре. Открыла дверь. Увидела пламя. Я никого не видела. Ничего не слышала. И ничего не делала.
Он поднял брови.
— Никто вас ни в чем не обвиняет.
Непроизнесенное слово «пока» повисло в воздухе, словно меч над головой Мэгги. «Просто отвечай на его вопросы, — сказала она себе, когда комната начала вызывать у нее приступ клаустрофобии. — Просто ответь этому человеку и заставь его убраться отсюда».
Казалось, он занимает слишком много места, отнимает слишком много воздуха, необходимого ей для дыхания. Она привыкла к тому, что врачи относятся к ней покровительственно, привыкла к тому, что интерны смотрят на нее с вожделением, и давно уже научилась отшивать пьяных приставал на вечеринках. Мэгги чувствовала, что может с ними справиться. Но насчет Грейсона она не питала подобных иллюзий. Вопрос о победе здесь не стоял. С ним вопрос стоял о выживании.
От него волнами распространялось напряжение. Нельзя было делать ошибочных шагов. Он был настоящим противником. Вот уж что ей сегодня было совершенно не нужно.
— Что вы хотите знать? — спросила Мэгги.
— Для начала полное имя.
Мэгги заколебалась, но потом четко выговорила:
— Мэри Магдалена Сент-Джон.
Он поднял взгляд от блокнота, но ничего не сказал. Это произошло впервые. Обычно ее имя вызывало по крайней мере одну шуточку. Затем он быстро записал ее адрес, телефон, должность на этаже и стаж работы в больнице.
— Итак, вы сказали, что никого не видели, но не сообщили, как сами оказались в том коридоре.
— Мне нужно было разобраться с перепутанными карточками. Отделение «Скорой помощи» послало к нам на этаж карточку покойника вместе с живым пациентом, а карточку живого пациента отправило в морг. Я как раз шла, чтобы их поменять, когда учуяла запах дыма.
— Эта дверь обычно заперта?
— Никогда.
— Кто еще имеет доступ в тот коридор?
Мэгги рассмеялась и обхватила себя руками.
— Кто угодно. Весь Батон-Руж. Есть миллион способов пробраться в больницу и выйти из нее. Хотя большинство людей мечтает как раз выбраться отсюда.