– Вы – может быть. А ваш супруг?
Я похолодела. Вспомнила пронзительный, дикий взгляд Сейджа и его то ли угрозу, то ли обещание: «Ты будешь жить и будешь рожать мне детей, и я буду убивать эти рейборнские отродья у тебя на глазах». В ту самую ночь. Могло ли это стать достаточно сильным желанием?
Пальцы сжались, накрыли друг друга, словно стремясь оберечь неродившееся дитя. Закрыть от всего мира, спрятать пока что в самом надёжном месте, внутри моего собственного тела. Никому, никому нельзя говорить об этом.
Недавнее серое, накрывающее с головой равнодушие исчезло, как развеянный солнцем туман.
О нет. Теперь мне было совсем не всё равно, что со мной станется. Со мной – и с этим малышом.
Я обязательно его сохраню. Сохраню и ни за что не позволю дин Койохе его воспитывать. И дело даже не в том, что мало кто сможет полюбить сына – или дочь – своего соперника. Просто это моё дитя, моё и Сейджа, и невозможно помыслить о том, чтобы роль отца выполнял кто-то другой.
Вот только, надеюсь, и сам Сейдж никогда об этом не узнает. Если я была готова сама отдаться ему, последовать за ним, даже зная, что он одержим – то подвергнуть смертельной опасности собственное дитя было выше моих сил.
Ведь это внук Рейборна, его врага.
По жилам заструился страх. Ужас – при мысли о том, что Сейдж может и впрямь попытаться исполнить свою угрозу. Ведь он безумен, он снова может оказаться под властью демона – или попросту решить, что боги предоставили ему отличный шанс отомстить.
Нет. Теперь я не могу рисковать. Если до сих пор я мечтала о том, чтобы Сейдж пришёл за мной – отныне мне лучше мечтать, чтобы никогда его больше не встретить.
– Я… мне что-нибудь нужно сделать? Чтобы малыш был в порядке? Какие-нибудь рекомендации?
– На первых порах ничего особенного, – повитуха улыбнулась, и из уголков её глаз побежали лукавые, добрые морщинки. – Хорошо ешьте, много спите, старайтесь не волноваться, – она перечислила ещё несколько довольно простых в исполнении советов и напоследок добавила: – Обрадуйте супруга, что его желание сбылось.
Эта ни к чему не обязывающая фраза резанула меня острее хорошо заточенного ножа. Я улыбнулась, сохраняя внешнее спокойствие, и поблагодарила, хотя внутри болезненно и грубо засаднило, срывая едва наросшую корку, безжалостно бросая меня в воспоминания, воскрешая в сознании лицо, улыбку, жадный прерывистый шёпот: «Моя птичка…».
Обрадовать Сейджа…
Как бы я этого хотела – иметь возможность и впрямь его обрадовать, быть уверенной, что он заранее любит нашего ребёнка, даже хотя бы просто увидеть его сейчас и почувствовать, как его большая ладонь ложится на то место, которое сейчас, словно защищая, накрывает моя.
Но нет. По крайней мере, пока я не буду уверена, что он полностью владеет собой – и что желание отомстить Рейборну перегорело, ушло, что его место действительно заняла любовь, о которой ни разу не говорил мне. Только тогда я осмелюсь признаться, что понесла от него, что родила от него дитя. А до тех пор – оно будет только моим.
Поблагодарив повитуху, я поспешила подняться.
Впереди разговор с отцом, который нельзя откладывать.
Отец работал, на входе в подземелье висела предостерегающая красная дымка: не беспокоить. Я провела по ней пальцами, вырисовывая сложный жест – знак, что есть неотложное дело. Теперь, как только отец сможет без вреда для эксперимента прерваться, дымка на краткое время исчезнет. В том, что он, как всегда, занят экспериментами, я не сомневалась. Обычно и дин Койоха помогал ему, но сегодня, я знала, он показывал своей семье город – хвала богам за это.
Не прошло и нескольких минут, как дымка заколебалась и тихо истаяла. Подхватив подол, я начала осторожно спускаться. Лестница в подземелье, довольно широкая, но крутая, с низким потолком, и раньше не казалась мне безопасной, а сейчас было страшно вдвойне. Мысль о том, что теперь я не одна, что в ответе не только за себя, что должна быть куда осторожнее, чем прежде, угнездилась в разуме и подогревала беспокойство.
Отец сам раскрыл тяжёлую дубовую дверь в свой кабинет. Улыбнулся, увидев меня:
– Кого я вижу! Прекрасная невеста озарила светом моё скромное убежище!
Он всего лишь подшучивал, но у меня внутри глухо засаднило. Невеста… Я была готова бежать от этого брака хоть на край света, а отца, в отличие от меня, очень радовало надвигающееся торжество, он был горд и счастлив, что единственная дочь идёт под венец. Не так давно меня уже представили королю официально, и вся столица шумела о нежданно-негаданно обнаружившейся дочери графа Рейборна.