Во-первых, как же было глупо создавать такой сценарий, во-вторых, как же было противно от самого себя, впавшего в паническую атаку и ничего не сумевшего поделать. А Питер? Этот мальчишка вместо того, чтобы дать затрещину Тони, кинулся драться насмерть с голограммой Барнса? Зачем? Не мог видеть чужую смерть? Не мог сдержать собственного геройства? Или не хотел, чтобы Тони видел, как убьют его мать? Всё это было ради него? Питер так сильно не хотел его подвести?
Старк почувствовал, что от разрастающейся мигрени подступала тошнота, и выпил таблетку. Питер сделал невозможное, Питер переступил через себя и убил, Питер сделал для Тони то, чего не смог сделать Роджерс. Этот мальчик, которого он намеренно не замечал, считал глупым подростком, которому повезло обрести большую силу, только что перевернул его мир с ног на голову. Всего лишь за один день он покорил его своим умом, юмором, самоотверженностью и небывалой преданностью. И теперь, когда Тони смотрел на Паркера, находящегося в отключке, он понимал, что больше не один. Это чувство оседало прочно в груди и разрасталось по всему телу уверенностью, что мужчина больше не обязан нести на себе ношу, которую скинули на него остальные, в одного. Потому что теперь у него есть верная опора в лице Человека-Паука, осталось доказать, что тот точно так же может положиться на Железного Человека.
Питер провёл без сознания полтора часа, его показатели были в норме, Пятница информировала, что процесс регенерации происходит очень быстро и повода для беспокойства нет. Но Старк всё равно не был намерен уходить и продолжал лично следить за спящим парнем, всё-таки это первый день тренировок, а Тони уже умудрился покалечить его. Интересно, что на это скажет Мэй?
— Мистер Старк? — негромко позвал Паркер, когда открыл глаза и осмотрелся. Его тело отозвалось болью при попытке пошевелиться. Он пришёл в ужас, подумав, что мог что-то сломать, и тогда тётя точно убьёт Старка и не разрешит им больше видеться и тренироваться. Вместо того чтобы думать о собственном здоровье, он боялся того, что всё может закончиться, даже не успев начаться.
— Я тут, карапуз, — отозвался Тони, встав с кресла. Он подошёл к больничной койке Питера и присел на табурет возле. — Не переживай, ты ничего не сломал, но твоё тело теперь один сплошной синяк. А ещё Марк рассёк твою бровь. Кажется, виртуальный зал слишком…
— Нет, это загруженный сценарий был слишком, мистер Старк, — перебил его Питер, поморщившись от боли, он сел, простыня, которой он был накрыт, сползла до бёдер, и он смог оценить масштабы повреждений. — Ого, и правда ничего страшного, бывало и хуже, — чуть улыбнулся и посмотрел на Тони. — А чем это так воняет?
— Это заживляющая мазь, запах, конечно, отвратительный, но помочь должна, не хочу, чтобы Мэй видела тебя таким, — Старк понимал, что надо поговорить с парнем именно о сценарии и о том, что случилось, но был рад, что Питер сам поменял тему хотя бы ненадолго.
— Оу, спасибо. Знаете, как-то часто вам приходится наблюдать меня голым, да ещё и… вы меня лично намазали. Блин, я не мастер разряжать обстановку, всё делаю только хуже, — фыркнул мальчишка, потому что, конечно же, его не волновал ни запах, ни то, что он почти голый, и уж тем более не волновало то, что мистер Старк его всего обмазал мазью. Может, это показалось бы волнительным, но при других обстоятельствах.
— Ты и не обязан. Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть. Этот сценарий был предназначен только для меня, я совершил ошибку, когда не подумал, что рандомно он может попасться нам с тобой…
— Было ошибкой в принципе его создавать, мазохизм какой-то. Но я рад, что был рядом. Потому что… у вас ведь была паническая атака, да?
— Да, пожалуй, самая мощная за всю мою жизнь. Знаком с этим не понаслышке? — спросил Тони, ему совсем не хотелось откровенничать, но молчать было свинством по отношению к Питеру, который рисковал собой ради… ради чего?
— Знаком, — согласился Питер.
— Зачем ты стал драться? Почему не помог мне прийти в себя и отключить программу? Я не хочу тебя ругать, но, Паркер, это было так глупо, храбро, конечно же, но всё же больше глупо с твоей стороны! — не сдержался Тони и, встав, принялся нарезать круги по палате.
— Согласен, но… я не мог допустить, чтобы вы видели это… — негромко признался Питер, не смея поднять взгляд на наставника.
— Чёрт, — мужчина потёр ладонями лицо. — Знаешь, я просто не готов с тобой говорить об этом, рассказывать о том, как, что и почему, хотя после всего ты заслужил право знать. Но у меня нет сил, — он сжал пальцами свою майку на груди.
— А вы и не обязаны, я не требую от вас объяснений, я сделал то, что считал правильным, и не жалею об этом. Синяки заживут, бровь тоже. Душевные раны намного хуже физических, об этом я тоже знаю не понаслышке, — у Питера были вопросы, но он не собирался принуждать наставника говорить о столь личном, возможно, когда-нибудь тот сам захочет ему открыться. Конечно, было непонятно, как этот парень с железной рукой мог убить родителей Тони, ведь половина Мстителей, можно сказать, его защищали, особенно Капитан Америка. Они знали об этом и всё равно бросили Старка?
— Мне кажется, что я сейчас читаю твои мысли, Питер! Ценю твоё благородство по отношению ко мне. Поэтому… Пятница, ответь на все интересующие вопросы Питера по поводу моих родителей и Баки Барнса, — отдал распоряжение Старк, потому что знал, что самому сил на этот разговор не хватит никогда.
— Не надо, мистер Старк, если вы…
— Карапуз, ты верно заметил, что я не мастер откровений, мне хочется, чтобы ты знал эту правду, просто я не могу произнести всё это сам.
— Надеюсь, вы не чувствуете себя обязанным мне это рассказывать? — поинтересовался Питер, ему совсем не хотелось расспрашивать всё у ИскИн за спиной Старка.
— Нет! Не чувствую! А сейчас тебе нужно отдыхать. Если что-то понадобится — всегда можешь попросить Пятницу. Я, пожалуй, пойду и тоже попробую отдохнуть. Спокойной ночи, Питер, — сказал Тони и пошёл на выход, но замер в проёме двери. — И спасибо, что спас её, — задушенно произнёс он и быстро ушёл.
Паркер тяжело дышал, а его сердце бешено билось. Весь их разговор был каким-то непонятным, сдавленным и вынужденным. Они оба были не готовы к такому трудному диалогу, и он едва им удался. Всё произошло так стремительно, буквально пару дней назад они были друг другу никем, а теперь Питер оказался невольно посвящён в самую тяжёлую для Старка тайну. Он попытался успокоиться и погрузиться в сон, потому что размышления сейчас не придали бы ему спокойствия, лучше всего отдохнуть и восстановиться как можно быстрее. А на это у него была всего лишь одна ночь.
Тони хоть и сказал, что пойдёт отдыхать, на самом деле он закрылся в своей мастерской и первым делом стёр сценарий со смертью своих родителей. А после погрузился в привычную работу, лишь бы не думать о сегодняшнем, что было сделать просто невозможно. В мыслях постоянно возникал Питер, который спасал его маму, который рисковал собой ради одного лишь спокойствия Старка. Нет, Тони зря полагал, что мальчишка фанатеет от него, как миллионы других юнцов, ведь это было не так. Паркер не наивный фанат, он преданный… друг? Товарищ? Кто же он теперь?
Старк раздражённо откинул паяльник в сторону, открыл свой минибар — они на базе теперь были повсюду — взял любимый виски и завалился на диванчик. Он выпил чуть меньше половины и уснул. Усталость, стресс и алкоголь смогли его сморить.
Тони снился кошмар, который мучил его последние полгода, снова момент убийства его родителей. Каждый раз этот сон заканчивался тем, что он с криками просыпался или его будила Пятница. Именно поэтому Старк попросту боялся засыпать, ведь Пеппер не было рядом, Пеппер не знала, что его проблемы вернулись, только теперь всё было намного хуже. Ну, а чем бы она помогла? Он не хотел её беспокоить.
И вот он содрогнулся всем телом на диванчике в мастерской, его трясло, он тихо стонал, тело покрывалось потом. Сейчас ИскИн его разбудила бы, либо же он проснулся бы с криком сам, но… Но во сне появился Питер, расправился с Барнсом и снова спас Марию, а после снял маску, улыбнулся и сказал, что он рядом и что никогда не бросит, не предаст. Тони расслабился, дыхание выровнялось, сердце перестало плясать чечётку. Остаток ночи он спал спокойно, впервые паническая атака отступила прямо во сне.