— Ты не Тони, ты лишь его память, интеллект! — отвернулся мальчишка, было слишком сложно смотреть на любимого и не иметь возможности коснуться.
— Нет! Я не только память, я могу расти и развиваться, мыслить! Ведь как-то я говорю с тобой, — возмутился Тони.
— Но ты не можешь чувствовать! — резко отрезал Питер. — Ты можешь мыслить, но ты хладнокровен, хотя прекрасно копируешь эмоции, потому что помнишь их. Неужели ты думал, что я поверю? Что я не понимаю, как устроен человеческий организм?
— Питер…
— Что «Питер»?! Ты лишь помнишь эмоции! Ты лишь помнишь, что такое страх, радость, отчаянье и влечение! Но ты не можешь это почувствовать, потому что у тебя нет тела, нет гормонов, которые бы задействовали нужную активность твоего мозга, чтобы ты мог что-то почувствовать! — стал кричать Паркер, а Тони прикрыл глаза, потому что это было правдой, он ничего не чувствовал, только знал, каково это.
— Я думал, что хотя бы так смогу быть вместе с тобой, — прошептал Старк, посмотрев в пол.
— Нет, ты обманывал себя и попытался обмануть меня. Думаешь, мне будет легче от того, что твоя тень будет рядом? Я люблю тебя! Я всегда буду любить! Но быть с тобой вот таким и знать, что ты не способен ко мне что-либо чувствовать, это больно, Тони! — Паркер снова сел и расплакался, закрыв лицо руками. А Старк не стал ничего говорить, давая мальчику выплакаться.
— Ты всегда можешь стереть меня, если я тебе таким не нужен… — вдруг подал голос мужчина.
— Как ты не побоялся, что станешь новым Альтроном? — вдруг спросил Питер, когда немного успокоился.
— Что же… Ты прав в том, что я ничего не могу чувствовать, я хладнокровен сейчас, я не хочу тебя поцеловать, когда смотрю на твои губы, но помню, что раньше я бы этого хотел! — привел пример Старк, чтобы объяснить более наглядно. — Я могу отличать хорошее от плохого, потому что у меня огромный багаж памяти, а вот Альтрон был девственно чист и не мог отличать. Поэтому я не побоялся, что стану обезумевшим искусственным интеллектом!
— Что же, а вот пример с поцелуем мог бы и опустить, — фыркнул Питер.
— Малыш, я сделал это из лучших побуждений, но я пойму, если ты захочешь избавиться от меня, — спокойно произнес Старк, его не мучили муки совести из-за того, что он делал парню больно, но помнил, что так было бы, если бы у него было тело, и он мог чувствовать.
— И ты думаешь, что я сейчас смог бы нажать на кнопку «удалить»?! Как же жестоко, — сжал губы Питер и они снова замолчали.
— Надо же, а ведь к бестелесному мне ты смог начать обращаться по имени, — сказал Тони, когда молчание снова слишком затянулось.
— Нет! В первый раз я обратился к тебе по имени, когда ты еще был жив, — сердце Паркера болезненно сжалось, когда он вспомнил этот момент.
— Что же, этого момента в моей памяти, к сожалению, нет… Я помню только то, что было до начала миссии по сбору камней бесконечности.
— Я сказал «Тони», когда ты умирал… Все смотрели на нас, а я вспомнил, что твое имя было тайным шифром «Я тебя люблю», — признался Питер, а Старк замолчал, понимая, что снова задел за живое, а ведь был создан для того, чтобы облегчить страдания мальчика, а получалось все наоборот.
— Я должен был сгладить боль от твоей потери, а в итоге делаю только хуже, по-моему, ты должен нажать кнопку «удалить», — заключил Тони и подошел к Питеру, обводя полупрозрачной рукой контур лица мальчика. — Я очень тебя любил! И знаю, что любил бы и сейчас, если бы только мог… Я помню, как часто билось мое сердце лишь от твоей улыбки, — говорил мужчина, а ресницы Паркера трепетали, губы приоткрылись.
— Прошу… молчи, — попросил Питер, но сам хотел, чтобы любимый продолжил.
— Я помню, как было больно без тебя, и как я все силы отдал, чтобы найти способ тебя вернуть! Я пошел на это только ради тебя. И надеюсь, что смог хотя бы обнять тебя, прежде чем ушел?
— Смог! — чуть улыбнулся парень. — Вот только поцеловать не успел…
— Поцелуи были моей любимой частью наших отношений. Я помню мягкость твоей кожи, — Тони стал вести ладонью вдоль руки мальчика, поднимаясь к плечу. — Помню сладость твоих губ, а еще я помню жар твоего тела, — последние слова Старк прошептал слишком интимно, а Питер почувствовал легкое возбуждение.
— Кхм-кхм, я понимаю, что мы не совсем вовремя, но у нас к вам есть срочный разговор! — вдруг раздался голос Стрэнджа, который снова застал их весьма в интимный момент, прямо как на космическом корабле. Питер настолько увлекся словами искусственного Тони, что не заметил портала, из которого вышли маг и доктор Халк.
Парень смущенно отшатнулся от Старка, потому что его только что застали в момент, когда он чуть не полез целоваться к голограмме. А Тони обернулся к неожиданным гостям и с прищуром посмотрел на них.
— Ты все это предвидел, да? Что я сохраню свое сознание в компьютерной системе? — спросил Тони, глядя на Стрэнджа. — Но вот зачем ты тут? И Брюс?
— Не могу поверить, — покачал головой Беннер, став разглядывать голограмму Старка. — И как ты не побоялся стать новым Альтроном? — хмыкнул он, не зная, то ли радоваться тому, что видел, то ли бояться.
— Он помнит, как отличать хорошее от плохого, — вдруг вмешался Питер, потому что сам недавно задавал этот вопрос. — А испытывать какие-либо эмоции он не в состоянии. Но я повторю вопрос Тони. Зачем вы здесь? Хотите сказать, что его голограмма несет что-то плохое и я должен от него избавиться? — Питер вышел вперед, закрывая собой Старка, инстинктивно пытаясь защитить.
— Мы, конечно, можем вам все рассказать, но лучше будет если мы покажем! Не хотите спуститься на этаж ниже? — предложил Стрэндж, а Тони просто исчез.
— Что? Где он? — переполошился Халк.
— Он уже внизу! — закатил глаза Стивен, а потом взглянул на Питера. — А что насчет тебя? — поинтересовался маг в приглашающем жесте указывая на портал позади него. Паркер поджал губы, но молча прошел, он все еще таил обиду на Стрэнджа за то, что тот все знал и сейчас тоже, словно вел с ними какую-то игру.
Они прошли через портал, оказавшись этажом ниже. Питер услышал мерный писк аппарата для искусственного поддержания жизни, и ужаснулся, когда увидел кому поддерживал аппарат жизнь. На койке, весь в трубках и датчиках лежал Тони, половина которого по-прежнему была словно обугленной. Зрелище было страшным. Одна часть Старка была прекрасна, а вторая отвратительна.
— Что? Что вы с ним делаете? — ахнул Паркер, он быстро оказался рядом с телом любимого, не понимая, что происходит. Он и Пеппер доверились этим людям, а они ставили какие-то непонятные эксперименты?! Питер просто не мог сейчас размышлять здраво, только не после всего, что на него навалилось за пару дней.
— Они ввели меня в состояние искусственной комы! Запустили сердце, вот только в чём смысл, если мой мозг мертв, а иммунная система не восстанавливает поврежденные ткани и клетки органов? — спросил голографический Старк, который появился из ниоткуда.
— Мы смогли остановить процесс разложения, но ткани, конечно же, не регенерируют, — начал Беннер.
— Это невозможно! Как можно было остановить процесс отмирания клеток! Если его иммунная система и мозг мертвы, а сердце тупо гоняет мертвую кровь по венам! — вмешался Питер, а Брюс немного восхищенно посмотрел на него.
— Тони рассказывал о том, что ты умен для своих лет, — добродушно сказал Беннер, но Паркер смотрел на него взглядом, требующего ответа.
— Я создал сыворотку, она не совершенна, не помогает активировать процесс заживления, но зато, словно затормаживает обратный процесс. Это словно заморозка клеток в том состоянии, в котором они есть. Не становится ни хуже, ни лучше, — начал воодушевленно свой рассказ Брюс.
— И из чего же такая сыворотка? Что-то как у Капитана? Та, что наделила его силой? — валил вопросами Питер.
— Хах! Нет! — усмехнулся Тони, вдруг догадавшись. — Она из твоей крови, карапуз! Пару лет назад Брюс нашел образцы в своей лаборатории, которые мы с тобой оставили! И я разрешил ему взять ее, сказав, что может он лекарство от рака изобретет!