Я одернула руку и ударилась об дверцу тумбочки, и тут в тени я увидела его! Будильник! Старый, очень старый, зеленый с колокольчиками на самом верху.
Сделано в СССР!
О боже! Советский будильник? Он точно ещё должен работать!
Решила проверить и поставила стрелку будильника на час вперед, пока я приму душ, соберу вещи, успею увидеть работает ли ещё чудо советской техники или нет?
Быстрый душ, так хотелось поскорее прыгнуть в постель, укрыться одеялом и ждать…ждать часа моей свободы…НО, впереди ещё сбор моих немногочисленных пожитков, и составить прощальное письмо для Латифы.
Конечно я не могла представить что кину её вот так, без объяснений.
В этот вечер мне как-то невероятно везло. Мало того что я нашла старую тетрадку и ручки, а ещё и вспомнила про черный рюкзак с которым Касим ездил в Иерусалим. Кинула в него свои вещи, щетку и пасту оставила пока в ванной, кину уже перед самым выходом. Денег у меня разумеется не было, но я верила что моя удача теперь со мной.
Нужно написать письмо.
Руки немного трясутся, но я понимаю, что должна это сделать, я не могу просто так уйти и не попрощаться с Латифой.
В тетради которую я нашла было не так много записей, точнее там были какие-то странные расчеты, я долго смотрела на них, но даже представить не могла о чем они говорят.
Открыла последнюю страницу, взяла ручку и глубоко вздохнув начала писать:
Дорогая Латифа!
Прошу вас, не злитесь на меня, но я не могу больше оставаться в вашем доме. Для меня вы стали лучиком надежды и доброты, и только вы помогли мне пережить все, что со мной произошло.
Я воспользовалась моментом и возвращаюсь к отцу.
Я очень люблю вас и желаю вам всего самого наилучшего.
Илана.
И в этот самый момент, сработал будильник, немного тише чем я ожидала, но достаточно для того, чтобы разбудить меня.
Пора ложиться спать. завтра мне предстоит тяжелый день.
ГЛАВА 31
Моя голова словно в тумане.
Чувствую как сквозь закрытые веки проникают солнечные лучи. На подсознании я понимаю, что-то не так…Так не должно быть…я что-то упускаю…
Распахнув глаза я удивилась тому, что солнце уже встало. Его лучи были такими мягкими, нежно-золотыми, всюду летали маленькие пылинки создавая эффект какой-то сказочности. Едва я пошевелилась как поняла — я не одна.
В каком-то бешеном страха и оцепенении я повернула голову на права и моё сердце остановилось.
Рядом со мной лежал Касим!
Я видела лишь его голую спину, она была очень странной, какой-то неровной, но при этом очень гладкой, как мокрый песок.
Я не удержалась, не знаю зачем я это сделала…но, я протянула руку и несколькими пальчиками провела поперек его спины. Меня словно манила его такая странная, золотая кожа, словно он сошел с плюшевых картин восемнадцатого века.
Мгновенно тело Касимов ожило, он глубоко вздохнул и развернулся лицом ко мне.
Я замерла.
Какой же он красивый. Его губы опухли ото сна, волосы упали на лоб прикрывая поврежденный глаз и дарили ему внешность какого-то сказочного пирата или разбойника, не все ли равно?
Он был здесь…смотрел на меня не отрываясь несколько секунд и не успела я понять как это произошло, оказался на моем обмякшем после сна теле.
Его рубашка в которой я спала лишь однажды слегка прилипла к моему телу — в комнате было очень душно, что немного удивило меня, но жар который исходил от тела Касима убедил меня в том, что, зимний холод был успешно преодолен именно благодаря близости тела этого мужчины.
Касим лежал на мне не двигаясь, смотрел в мои глаза и как будто что-то искал.
С каждой минутой мне становилось все жарче и жарче, в итоге, я слегка застонала от духоты и того огня, что окутывал меня рядом с ним.
За секунду меня полностью раздели и начали целовать. Нежно, словно крылья бабочки, Касим покрывал поцелуями мое лицо. Сначала расцеловал мой лоб, глаза, немного ущипнул за ушко — мое любимое местечко, а после, прикусил подбородок и наконец, когда я уже смирилась, что следующей точкой для поцелуя будет моя шея — впился в мои губы.
Я ждала этого поцелуя так долго, что не могла поверить в то, что происходит.
Его такой теплый, мягкий, сладкий рот, накрыл мои губы и мы растворились друг в друге. Какое-то время Касим чередовал мои губы, впивался то в верхнюю, то в нижнюю, проводил по ним языком и словно не мог решить, какая же вкуснее?
Когда наконец он остановился и посмотрел на меня, я провела пальцами по его глазам, носу, щекам, и впилась руками в волосы, такие шелковые и в тоже время такие жесткие.