Мама сказала, что я плакал тогда. Не знаю, может. Я находился в не совсем вменяемом состоянии и ничего не помнил. Но на следующий день от осознания произошедшего мне стало невыносимо херово, температура подскочила до сорока.
Мне надо было увидеть Элю. Мне надо было с ней поговорить. Я метался из стороны в сторону, от человека к человеку, но натыкался то на ворох проклятий Горячевой, то на сочувствующие взгляды родителей. Я писал ей, ждал ответа каждую гребанную секунду, срывался с места, лишь услышав сигнал входящего. Но ничего.
И всё. С этого момента всё вокруг потеряло для меня интерес. Я ещё долго пытался узнать, где она. Как помешанный умолял её родителей дать мне хотя бы её новый номер. Всего один звонок. Один звонок. Вам жалко что ли?!
Тренер звал вернуться в команду. Я послал его к чёртовой матери. Всех послал. Сутками не вылезал из клуба, проводя время на арене. Бить. Выплескивать энергию. Ярость. Злость. Отчаяние. На самого себя. Совсем забил на учёбу. Приходил домой далеко за полночь. Мать плакала, они с отцом уговаривали одуматься. А мне просто было херово. Я просрал дорого мне человека. Все могло бы быть иначе, не будь я таким кретином.
И херовее всего было видеть мамин взгляд. Я знал, как ей было тяжело все эти годы. В этот раз она чуть ли не лишилась сына. Сожалел ли я о том, что размазал баскетболиста. Лишь по ряду причин, но среди этих причин не было сочувствия. Он знал, что последует за его словами о сестре. И мы оба оказались в бездонной яме.
К концу школы на те деньги, что заработал на боях, купил себе в Ростове квартиру и съехал от родителей в надежде, что, если не буду видеть эту проклятую соседскую дверь, мне полегчает. Но легче не стало.
Поступил в какой-то дерьмовый местный вуз на очно-заочную форму обучения и появлялся там раз в месяц, только чтобы военкомат не докапывался.
Ян Громов, гордость школы... ага, как же.
Единственным, кого послать не получалось даже при большом желании, был Вадим. Эта заноза в заднице засела в моей жизни основательно, периодически наведываясь и вытаскивая меня из запоев.
Вот и сейчас телефон сообщает о входящем звонке от друга.
— Да? — отвечаю на звонок. Ясно, Вадим снова зовёт на турбазу.
— В жопу турбазу.
— А че, занят сильно? Опять по клубам шарахаться будешь?
— А хоть бы и так. Тебе какое дело?
— Кончай давай херью страдать. Там все наши будут, хотя бы с адекватными людьми пообщаешься.
— Это вы-то адекватные?
— Поадекватнее некоторых.
— Я подумаю.
В прошлом году после выпускного они, кажется, собирались там же. На выпускной, несмотря на уговоры друга, не приехал, зато наглотался таблеток, которые мне выписал психотерапевт. Да, я начал ходить на приёмы.
Может, и правда сгонять? Никто меня держать не будет, не понравится, в любой момент могу свалить. А так хотя бы увижусь с парнями.
— Але, Вадим, ещё в силе? — ближе к вечеру перезваниваю другу.
— О, ****, этот сукин сын все же решился! Да, в силе, только тут это…
— Чё там?
— Да не, ниче, приезжай.
Что-то он явно не договаривает. Но надеюсь, ему хватит ума, чтобы понять, что я не в духе для очередных глупостей. Что ж, кидаю в рюкзак несколько запасных футболок, шорты и плавки и выхожу из дома.
Без остановок до адреса, который скинул Вадим, доезжаю меньше чем за два часа. Оставляю байк на парковке и набираю другу.
— Мы у берега моря.
Принято. Прохожу через всю территорию и по указателям оказываюсь на побережье. А вот и все, сидят возле большого костра. Мое появление не остается незамеченным. Чувствую на себе взгляды ребят, особенно рады парни с команды. Что ж, их я точно рад видеть. Вадим машет, сажусь рядом с ним.
— Рад, что ты выбрался. — и друг хлопает меня по плечу.
— Спорим, вам просто нужен был еще человек, чтобы меньше скинуться за дом.
— Придурок, — смеётся Вадим, — ты в палатке ночуешь.
— У меня нет палатки.
— Зато у меня есть.
— Ах ты педрила.
Хорошо, что приехал. Хоть что-то яркое в череде однообразных дней. Мы смеемся, не виделись больше месяца. Да и месяц назад встреча была так себе. Я нажрался, позвонил Вадиму, и тот приехал забирать меня из паба.
— Ян, — Обращается ко мне друг, но на этот раз в его глазах нет того веселья. — она здесь.
Мне не нужно переспрашивать, чтобы понять, о ком он. Резко поворачиваюсь и встречаюсь с ней взглядом. Эля. Сидит напротив. Точно она? Это же не глюк?
Я столько раз прокручивал в голове нашу встречу, надеялся, что когда-нибудь точно увижу её. Кажется, Ян, чего раскис, полтора года — не десять лет. А я и дня без неё прожить нормально не мог. В школе только и подпитывался ее энергией. Знал, что она рядом, что сейчас промелькнет её маленькая фигурка в школьном коридоре, она посмотрит на меня растерянным взглядом, и всё, можно жить дальше. А без неё не получалось.