Мой второй кулак обрушивается на спину нападавшему, он сгибается пополам и падает на цементный пол. Он издает тихий стон, а затем теряет сознание. Я уже собираюсь схватить Айрис и убраться отсюда к чертовой матери, когда вбегают еще трое парней.
— Хватай девчонку, — рявкает один из них, и я подхожу к ее безвольному телу на полу.
Я не могу думать о том, что они дали Айрис и в порядке ли она. Сначала я должен сосредоточиться н атом, чтобы доставить ее в безопасное место.
— Попробуй, и это будут твои последние слова, — шиплю я сквозь стиснутые зубы, хрустя шеей.
Прошло много времени с тех пор, как мне приходилось использовать всю свою силу, и сейчас я благодарен за все годы тренировок. У меня крупное тело, но я быстр, когда первый парень бросается на меня.
Мои ноги твердо стоят на месте, поэтому, когда он нападает, я хватаю его сзади за шею и отрываю от земли. Не раздумывая, я швыряю его обратно на бетон и своим ботинком разбиваю ему челюсть. Звук эхом разносится в пространстве, и я поднимаю кулак, готовясь к следующему.
Двое последних нападают на меня одновременно, и я отбиваюсь, нанося одному удар в грудь. Он отлетает назад к бетонной стене, а я локтем выбиваю другому передние зубы. Он кричит, как маленький мальчик, когда я разворачиваюсь и добиваю его пяткой ботинка. Я обещаю, что это будут его последние слова, которое он произнесет, когда будет пить через соломинку всю оставшуюся жизнь.
Видя, что угроза пока устранена, я наклоняюсь и беру Айрис на руки. Я быстро прикладываю ухо к ее губам и слышу тихое дыхание. Что бы они ей ни дали, это, должно быть, было сильное седативное.
Оглядев уборную, я вижу, что в задней части есть еще одна дверь, похожая на кладовую уборщика. Если там есть выход, мне нужно им воспользоваться. Это будут не единственные мужчины, которые охотятся за ней, но сейчас я должен доставить ее в безопасное место.
Я вышибаю замок и ломаю ручку, чтобы дверь распахнулась. В задней части кладовой есть большое окно, и этого достаточно. Я перекидываю Айрис через плечо и крепко держу ее, пока открываю окно и проверяю, не поджидает ли нас кто-нибудь снаружи. Я осторожно выношу ее и крадусь за угол здания. Вдалеке я вижу еще двух мужчина в костюмах у фургона, на котором, должно быть, они собиралась ее перевезти. Размышляя о своих возможностях, я осматриваю парковку и вижу, что у меня есть. Как только у меня появляется план, я начина действовать.
В моей сумке есть светошумовая граната на всякий случай, и сейчас как раз самое время. Я достаю ее и выбрасываю в окно, чтобы она попала в парней в туалете. Я считаю до трех, и когда раздается взрыв, двое мужчин у фургона бегут в туалет, а я, удерживая Айрис, бегу к их фургону.
Усаживая ее на заднее сиденье, я вижу, что ключи в замке зажигания, и благодарю этих придурков за то, что они так плохо справляются со своей работой. Я закрываю дверцу, сажусь за руль и выезжаю с парковки, пока никто ничего не заметил. Скоро мне придется отказаться от этой машины на случай, если они установили на ней какое-то слежение, но сначала мне нужно увеличить дистанцию между нами и ними.
— Датч, — я слышу позади себя стон Айрис и, оглянувшись, вижу, как ее сонные глаза приоткрываются.
— Все в порядке, кроха. Ты со мной. — Я завожу руку за спину, и она берет меня за руку и слабо сжимает ее. С таким же успехом она могла бы потянуть меня за сердце. — Возвращайся ко сну, со мной ты в безопасности.
— Хорошо, Папочка, — бормочет она, я чувствую, как что-то щиплет мои глаза.
Какого хрена? Я поднимаю руку, и на моем лице влага. Как, черт возьми, это случилось? Дождя нет.
Я веду машину, как мне кажется, достаточно долго, чтобы мы могли спокойно уехать. Впереди есть закусочная с парковкой для дальнобойщиков, а рядом — стоянка подержанных автомобилей. Идеально.
У меня ушло целых десять минут, чтобы найти нам новую машину, усадить Айрис на пассажирское сиденье и выехать на шоссе. В процессе я даже захватил нам немного еды и убедился, что у Айрис достаточно воды. Ей нужно избавиться от этого дерьма в ее организме, но я не знаю, сколько на самом деле попало в нее.
Меня гложет беспокойство из-за того, что я не смог уберечь ее, и я теперь я не знаю, смогу ли выполнить свой долг до конца. Не имея особого выбора, я достаю из сумки один из одноразовых телефонов и набираю номер, который запомнил, когда мы были детьми.
— Если ты звонишь мне, значит, у меня какая-то проблема, — произносит голос на другом конце.
— Мне нужно помощь, Сергио. — Повисает долгая пауза, и я почти представляю, как он ждет, что я скажу. — Мне нужен безопасный проезд в Германию.
— Будет, — говорит он, соглашаясь без вопросов.
— Я буду в твоей конспиративной квартире примерно через три часа, — это все, что я говорю, прежде чем закончить разговор и выбросить одноразовый сотовый в окно машины.
Глава 11
Айрис
Мои веки тяжелеют, когда я пытаюсь их открыть, но по какой-то причине они не слушаются. Я слышу, как кто-то ходит по комнате, и, кажется, никогда не останавливается. Меня охватывает паника, когда воспоминания нахлынули на меня. Мне что-то вкололи, и весь мир в мгновение ока погрузился во тьму.
Мое сердце начинает бешено колотиться от страха перед тем, где я нахожусь и кто со мной. Это все какое-то безумие. Зачем моим родителям посылать кого-то накачивать меня наркотиками? Слезы наворачиваются на глаза при мысли о том, что рядом со мной нет ничего, кто мог бы позаботиться обо мне. Чувство потерянности и одиночества переполняет меня, но затем в моей голове возникает образ Датча. Он мне нужен. Что, если с ним тоже что-то случилось?
Из моего горла вырывается стон, когда мое тело, наконец, приходит в себя.
— Крошка. — Теплые руки обхватывают мое лицо, и это голос Датча, нежный и успокаивающий. Облегчение наполняет меня, когда я понимаю, что он здесь, и я не хочу думать о том, как я пыталась сбежать от него в самом начале. — Ты плачешь. — Он вытирает набежавшую слезу. — Черт возьми, Айрис, открой глаза.
Его тон меняется, когда он отдает команду. Он становится грубым и требовательным, и необходимость угодить ему заставляет мои глаза делать именно то, что он говорит. А еще при звуке его приказа у меня покалывает между ног. Как, черт возьми, его голос может так действовать на меня?
— Спасибо, блядь, — с облегчением произносит он, наклоняясь и крепко прижимаясь губами к моим губам. — Ты меня до смерти напугала, крошка.
Я вижу страх в его глазах, и ненавижу себя за это. Протянув руку, я провожу пальцами по его подбородку, нуждаясь в этом прикосновении больше, чем я думала. Жесткая щетина под моими пальцами приятна на ощупь и напоминает мне, что он здесь и он настоящий. Он никому не позволил отнять меня у него, и это чувство безопасности согревает меня изнутри.
— Ты спас меня. — Это не вопрос, потому что, глядя на него сейчас, я не сомневаюсь, что он был моим героем.
— Всегда. — Он снова целует меня, и на этот раз я не хочу, чтобы он разрывал поцелуй. Мое сердце начинает колотиться совсем по другой причине, когда я прижимаюсь к нему.
Он проводит языком по моим губам, требуя этот поцелуй для себя. Этот поцелуй отличается от всех остальных. Он все еще аккуратно держит мое лицо в своих ладонях, и, хотя это нежно, клянусь, он пытается напомнить нам обоим, что я все еще принадлежу ему.
— Датч. — Выдыхаю я его имя.
— Я здесь, крошка, и я никуда не собираюсь. — Я осознаю, что лежу на диване в безопасном доме, когда Датч привез меня. Он сажает меня на стол неподалеку и включает свет. Я оглядываю комнату, которая выглядит так, словно застряла в 1980-х.
— Где я?