Двенадцать лет спустя…
Я откидываюсь на спинку кресла и вытягиваю ноги, а Анна двигается между ними. Давным-давно она решила, что хочет носить имя, которое дали ей ее биологические родители, потому что это имя было в честь женщины, которая любила ее больше всего на свете.
Услышав, как ее ненастоящий отец называет ее именем, которое он ей дал, она решила, что в тот день это будет последний раз, когда она им воспользуется. В конце концов, во всех документах, которые мы оформляли в банке в Германии, она была Анна.
— Нет, мы не будет присутствовать, — говорю я в трубку, пока ее ловкие пальцы расстегивают мой ремень. Я убираю волосы с ее лица, а она смотрит на меня снизу вверх и надувает губы. — Подождите. — Когда я отношу телефон от уха, я обхватываю ее за подбородок. — Ты хочешь пойти?
Она молча кивает, и я провожу большим пальцем по ее щеке, говоря ей продолжать. Когда я прикладываю телефон к уху, она расстегивает молнию на моих брюках.
— Неважно, мы будем. — Женщина на другом конце провода продолжает говорить, когда она высвобождает мой твердый член. Это непросто из-за его размера, и ей приходится вытаскивать его обеими руками.
Он твердый и тяжелый между нами, когда она облизывает губы, а затем обхватывает ртом головку.
— Мы опоздаем, — говорю я в трубку, прежде чем закончить разговор и бросить телефон на стол. — Ты ведешь себя озорно.
Схватив ее за волосы обеими руками, я тяну их, чтобы заставить ее рот двигаться вверх, а затем вниз, заставляя ее принять больше. Она опускает руки мне на бедра, пока я двигаю ее вверх и вниз по своей длине.
Подавшись вперед, я издаю стон, пока она сосет.
— Этот нетерпеливый ротик доставит тебя неприятности, малышка.
Она убирает одну руку с моего бедра, и я наблюдаю, как она проводит ей у себя между ног. На ней юбка, но трусики лежат у двери моего кабинета. Она сняла их, когда вошла сюда, пока я разговаривал по телефону. Ее уже несколько дней никто не шлепал, и, если я не проявляю усердия, она сама напрашивается. Может, я нарочно забыл, потому что награда для нас обоих намного, намного слаще.
Ее маленькая ручка скользит у нее между ног. Она пытается кончить, прежде чем я останавливаю ее и улыбаюсь, когда наклоняюсь и хватаю ее за запястье. Она скулит вокруг моего члена и смотрит на меня сквозь ресницы. Я качаю головой, и она покачивает бедрами, ища облегчения.
— Продолжай сосать мой член, и ты получишь то, что хочешь, — приказываю я, и она обхватывает мою длину обеими руками.
Теперь ее рот двигается быстрее, и я улыбаюсь, когда она нетерпеливо пытается подтолкнуть меня к краю. Черт бы ее побрал, она точно знает, на какие кнопки нажимать, и я шиплю, когда она сжимает меня.
— Хватит! — рычу я, вытаскивая ее из-под своего стола и нагибаю ее над столом. — Подними задницу.
Она встает на цыпочки, как можно выше приподнимая свою пышную круглую попку, и растягиваясь на моем столе, как котенок.
— Да, Папочка. — Она смотрит на меня через плечо и улыбается, покачивая задницей.
Я стискиваю зубы, когда провожу пальцами между ее складочками и чувствую, насколько она мокрая.
— Это не положительное подкрепление.
Он стонет и толкается к моей руке, все еще пытаясь найти то трение, в котором так отчаянно нуждается.
— Пожалуйста, Папочка, не дразни меня. — Она снова смотрит на меня и улыбается. — Тебе это нравится так же, как и мне.
— Я сделаю это, но тебе придется вести себя тихо. — Я смотрю вверх и вижу, что дверь в мой кабинет не заперта. — Кто угодно может войти сюда и застать тебя в таком виде, — шепчу я и чувствую, как становится еще более влажной.
Наши близнецы сегодня днем на уроках верховой езды, но персонал постоянно в доме.
— Я быстро, обещаю, — умоляет она, снова приподнимаясь на цыпочки.
Пока мои пальцы все еще скользкие, я вытаскиваю их из нее и шлепаю по заднице. Она громко вскрикивает, и я качаю головой.
— Ты обещала, — ругаюсь я, и она оборачивается и улыбается.
— Упс.
Я еще шире раздвигаю ее ноги и на этот раз шлепаю по ее влажным половым губам. Она стонет и толкается назад, умоляя о продолжении. Затем я начинаю поочередно шлепать ее попку и киску, пока она не становится красной и возбужденной. Ее кожа такая нежная и розовая после порки, и мне нравятся ощущения, когда я трахаю ее.
Без предупреждения я врываюсь членом в ее киски и три раза толкаюсь. Затем полностью вытаскиваю его, и она снова скулит, толкаясь назад, желая найти его.
— Не дразни меня. — Я вижу, как ее киски сжимается, пытаясь найти мой член.
Сперма стекает с головки и падает на ее попку, готовую ощутить тепло.
— Ты никогда не научишься.
Я снова вонзаюсь в нее, ее тугой жар сжимает меня почти до боли. Даже после всех этих лет, когда я ежедневно трахал ее, она все еще остается девственно тугой. Она крепко сжимает мой член, когда я еще несколько раз трахаю ее, а затем выхожу, оставляя нас обоих на взводе.
— Папочка, — произносит она мягко и так, что я слабею.
Она приподнимает колено на мой стол, широко открываясь для меня и позволяя осмотреть каждый сантиметр у нее между ног.
— Ты войдешь в свое особое место?
— Блядь, — шиплю я, когда мой член качается вверх и вниз, словно кивая.
Не отвечая, я открываю ящик своего стола и достаю бутылочку смазки, которую держу здесь как раз для таких моментов, как этот.
Я выдавливаю немного на ее задницу и прижимаюсь головкой к ее маленькому тугому бутону.
— Ты хочешь его здесь? — спрашиваю я, и она кивает, насаживаясь на меня задом.
Я медленно погружаюсь в нее и даю время привыкнуть. Так неторопливо, но она получает удовольствие от этого табу.
Обхватив ее рукой за талию, я притягиваю ее спиной к своей груди, так что она оказывается вплотную ко мне. Затем я сажусь в свое кресло, все еще погружая свой член глубоко в ее задницу, и опускаю ее ноги на свои. В этой позе я прижимаю ее к себе и могу играть с ее киской.
— Объезди меня, — шепчу я ей на ушко, прежде чем прикусить нежную кожу ниже.
Она делает, как я прошу, и стонет, покачивая бедрами. Она откидывает голову на мое плечо и закрывает глаза, в то время как весь мир тает.
Рядом со смазкой в моем ящике лежит вибратор с насадкой для члена и клитора. Я включаю его, а затем ввожу в нее, при этом она все время стонет. Она сжимает мой член своей попкой, приближаясь к кульминации, от которой, скорее всего, отключится. Это удовольствие, которое я даю ей время от времени, так что оно особенное.
— Для кого это? — спрашиваю я, поглаживая внутреннюю сторону ее бедер и половые губки.
— Только для моего Папочки, — отвечает она и покачивает бедрами.
— Правильно, кроха. Только для Папочки. — Затем я использую вибратор, сильнее трахая ее киску. Она застывает на месте, приближаясь к краю. — И куда Папочка собирается излить свою сперму?
Она ахает, когда я прижимаю вибратор к ее клитору.
— В мою попку.
— Хорошая девочка, — хвалю я, снова поглаживая ее клитор и отправляя ее с обрыва в рай.
Позже, когда я несу ее из душа в нашу постель, она утыкается носом мне в шею и улыбается.
— Я так сильно люблю тебя, Датч, — тихо говорит она и целует меня в шею.
Я улыбаюсь ей в ответ, все еще удивляясь тому, как приятно делать это, даже спустя столько времени.
— Я люблю тебя еще больше, Анна.
В тот вечер мы не пошли на мероприятие, а вместо этого сидели с детьми в обнимку на диване и смотрели фильмы. Я ни за что не смог бы предвидеть такое будущее до того, как встретил ее, но теперь впереди нет ничего невозможного. Моя жизнь наполнена мечтами, которые становятся реальностью, и все потому, что я спас девушку, попавшую в беду. Забавно, потому что я никогда не думал, что стану героем какой-либо истории… даже своей собственной.
КОНЕЦ!
