Когда юрфак только создавался, подходящих уже готовых помещений в доступной близости от главного корпуса университета не было, поэтому ректорат остановил свой выбор на здании бывшего аэропорта. С тех пор оно претерпело значительные изменения и перестройки, но все же своеобразная архитектура здания, учитывая его первоначальное предназначение: неширокие коридоры, огромные холлы с панорамным остеклением, множество дублирующих друг друга лестниц в разных концах помещений и необычных закутков — делала облик юридического факультета самобытным, не оставляющим равнодушным своих посетителей.
Когда Алина вошла в помещение, занимаемое библиотекой, оказалось, что Вера Павловна уже ждет ее. Она приветливо улыбнулась девушке и протянула внушительную кипу книг:
— Вот, Алиночка, всё, что я нашла по твоей теме. Хоть собрание книг у нас и не большое, не то, что в главном корпусе, — она смущенно улыбнулась, — но мне есть чем тебя порадовать, — и она подвинула студентке стопку книг, которую венчали два совсем еще новых учебника, явно пахнущих типографской краской.
Вера Павловна очень любила свою работу. Это чувствовалось и в том, как много она знает о своем деле, и в том, с какой любовью говорит о книгах, как бережно с ними обращается и как дружелюбно встречает каждого, кто открывает двери библиотеки. Она часто жаловалась Алине на современных студентов, большинство из которых заходило к ней только в начале сентября, чтобы получить полагающийся набор учебников, и в июне, после сессии, чтобы сдать их, и черпающих информацию чаще всего из интернета, а то и просто выпрашивая конспекты и материалы у старшекурсников. Не то, что раньше, когда про интернет никто и не слышал, молодежь буквально допоздна засиживалась в библиотеке над книгами и подшивками газет, а Вера Павловна припасала для старательных студентов бутерброды и термос с горячим чаем.
В знак благодарности за оказанную помощь Алина, зная словоохотливую натуру Веры Павловны, стала расспрашивать женщину о том, как прошли ее выходные, и прочитала ли она что-то стоящее и увлекательное за последнее время, а сама тем временем принялась аккуратно заполнять формуляры на книги. Буквально через минуту дверь в библиотеку открылась, и Алина интуитивно оглянулась на вошедшего, одновременно придвигаясь ближе к стене и освобождая место у стойки библиотекаря.
До настоящего времени девушка еще не видела новую звезду факультета, Романа Воронцова, в лицо, но сейчас, глядя на парня, стоявшего в дверях, поняла, что это именно он. В первое мгновение девушка испытала замешательство: не таким она себе его представляла, более развязанным и наглым, что ли, более смазливым и в то же время слащавым. Но вопреки ожиданиям Алины, Роман с виду казался простым парнем, хоть и довольно красивым, с выразительными карими глазами и копной каштановых волос. Он был одет в обычную джинсовую рубашку с подвернутыми до локтей рукавами, белую футболку и черные джинсы. Смотрел он на присутствующих дружелюбно, с мягкой полуулыбкой на губах, как бы желая насладиться произведенным эффектом от своего внезапного появления. В душе у Алины начало зарождаться какое-то теплое чувство, захотелось так же открыто и искренне улыбнуться парню.
-Ромочка! Здравствуй, дорогой! Ты уже приступил к учебе? Ты, наверное, за учебниками? — радостно всплеснула руками приятно удивленная Вера Павловна.
Алина моргнула, освобождаясь от нахлынувшего наваждения, и недоуменно посмотрела на женщину: кто бы мог подумать, что она на короткой ноге общается с таким богатеньким мальчиком как Воронцов.
— Добрый день, Вера Павловна! Да, сегодня первый день, вот почти сразу к вам и заглянул. У вас есть минутка? Сможете мне помочь? — голос Романа не соответствовал его внешности. Такой приятный баритон, тягучий как янтарный мед, казалось совсем не подходил парню двадцати лет от роду, делая его в глазах окружающих старше своих лет. Рома перевел свой взгляд на Алину и начал ее пристально рассматривать, уделяя внимание каждой детали во внешности девушки. В этом взгляде прослеживался явный интерес и даже некоторое одобрение всего увиденного. Сама не понимая почему, Алина вдруг залилась румянцем, и чтобы как-то замаскировать и не выдать окружающим затопившее ее чувство смущения, подхватила книги и, повернувшись к Вере Павловне, сказала: