– Раиса Ивановна? Добрый день. С Новым годом вас! ― после непродолжительной паузы поздоровалась Алиса. Раиса Ивановна, похоже, курила. Алиса была готова поклясться, что слышит шумные выдохи после затяжек.
– Добрый. Спасибо. Взаимно. А кто это? ― не узнала ее Раиса Ивановна.
– Это Алиса Ба… ― она осеклась. Ее преподаватель по вокалу знала ее под девичьей фамилией. ― Алиса Стрелецкая.
– Батюшки! Алисочка! Сколько лет, сколько зим! Как ты, дорогая? Ой, как же приятно, что ученики помнят старушку, ― обрадовалась Раиса Ивановна. У Алисы от нахлынувших чувств защемило в груди.
– Раиса Ивановна! Ну, какая же вы старушка? Вы еще всех своих учеников переживете! ― слушая щебетание своего преподавателя, она едва сдерживала слезы. Ей отчаянно захотелось вернуться назад, в прошлое, в консерваторию, где с удовольствием училась, где была счастлива в последний раз. И уж точно не встречаться никогда с Русланом Бариновым.
– Не подлизывайся! Лучше скажи мне, ты поешь? ― Раиса Ивановна сразу перешла к болезненной теме. Зрила в корень, чем и добила остатки самообладания Алисы.
– Нет, Раиса Ивановна… не пою… ― прорыдала она в трубку женщине, которую считала своей второй мамой и лучшим педагогом. Слезы текли рекой, она не могла ничего с этим поделать. Голос сорвался в рыдания. Казалось, что Алиса оплакивает свою несбывшуюся мечту.
– Тише, тише, девочка… А что так? Уголовник твой запрещает? ― Раиса Ивановна сразу приняла Баринова в штыки. Она не обрадовалась, когда Алиса поделилась новостью о своем скором замужестве. Тогда Раиса Ивановна предположила, что Баринов запретит ей петь.
– Он не уголовник, Раиса Ивановна, он ― сволочь! ― всхлипывая, ответила Алиса.
– Это я поняла, как только его увидела. Что тебе и сказала, если помнишь. ― Раиса Ивановна обладала способностью видеть людей насквозь. Также не отличалась она и деликатностью, рубила правду-матку прямо и в лицо.
–Я помню, ― ответила Алиса голосом рыдающей пятилетней девочки, жалующейся маме, что ее обижают.
– Сопли вытри. Ты мне просто так позвонила, поплакаться, или тебе от меня что-то нужно? ― Раиса Ивановна была очень строгим преподавателем. Жестким. И человеком нелегким. Не любила она долгие разговоры и всегда переходила сразу к делу.
– Надо, Раиса Ивановна, очень надо, ― взмолилась Алиса.
– Ну, я долго ждать буду, когда ты уже разродишься?
– Позанимайтесь со мной, молю! Я заплачу любые деньги, только верните меня в форму!
– Ты свои деньги засунь себе в ж***! ― Раиса Ивановна очень любила выражаться прямо и без подходов. Поначалу Алиса ее боялась до ужаса. Раиса Ивановна могла раскритиковать в пух и прах, но знания давала бесценные. ― Я на пенсии!
– Раиса Ивановна!!! ПОЖАЛУЙСТА! ― Алиса была готова ее умолять, стоя на коленях. Рыдать, плакать и валяться сколько надо, чтобы она согласилась.
– Перестань меня уговаривать, я не барышня на выданье! Я не договорила. Я на пенсии. Учеников принимаю дома. Приезжай. Адрес, надеюсь, не забыла.
– Я помню! Я приеду. Сегодня к четырем вам удобно? Ой, праздник же…― спохватилась Алиса.
– В ж*** этот праздник! Приезжай, девочка! Скучно мне, старухе, одной, попоем, а потом и чайку попьем с настойкой. Ты мне все про своего уголовника и расскажешь!
– Хорошо, Раиса Ивановна. Но он не уголовник, ― рассмеялась Алиса.
– Она его еще и защищает! Вот так вас, девки, учишь, учишь, а вы потом замуж повыскакиваете и о пении забываете, ― жаловалась Раиса Ивановна на учениц.
– Ничего, Раиса Ивановна, как забыли, так и вспомним! Я к четырем буду у вас! ― попрощавшись с педагогом, Алиса начала собираться. Она собрала еду из холодильника, ту, что наготовила домработница, и бутылку коньяка. Помнила она, что из всего алкоголя Раиса Ивановна уважает хороший коньяк и наливку собственного приготовления. Торт решила купить по дороге.
Заезжая в старый обшарпанный двор своей любимой учительницы, Алиса почувствовала, как защемило в груди. Она вспомнила, как радостно бежала на занятия, когда Раиса Ивановна, разглядев в ней потенциал, предложила дополнительные занятия. Денег с нее она никогда не брала. Вот из этого дворика ее часто забирал Руслан, пока они не поженились. Вот на этой скамейке они рыдали в голос в обнимку с Лелей, после очередной тирады Раисы Ивановны о них и их способностях, когда пришли к ней плохо подготовленными.