Упершись плечом в стену, стоял хозяин номера.
Какого чёрта?!
От жуткого волнения, что меня застали за просмотром фильма с откровенными постельными сценами, стало невыносимо стыдно, и я почему-то решила вскочить на ноги. Опрокинула вазочку с клубникой, и, судя по неприятному липкому ощущению под ступнёй, наступила на ягоду.
Неосознанно попыталась оттереть её, проведя ногой по ковру – это движение привлекло внимание мужчины. Он медленно опустил взгляд, и отстранённо-холодное выражение лица сменилось лёгкой брезгливостью. Гадость. Зрелище не из приятных, понимаю, но я же не специально, нечего было подкрадываться и пугать меня. И эта розовая липкая каша под ногами лишь следствие его внезапного появления. Это ты во всём виноват. Пупкин ты Вася.
Мужчина оттолкнулся от стены и, больше не обращая на меня внимания, направился в спальню, на ходу снимая пиджак. Мой взгляд проводил высокую крепкую фигуру, пока она не скрылась за громко захлопнувшейся дверью.
И что это было? Как воспринимать поведение этого угрюмого Влада Романовича? Что вообще происходит?!
Прислушалась к звукам, которые доносились из спальни. Судя по шуму льющейся воды, сейчас он принимает душ. А мне что прикажете делать? Может, стоит уйти? Да только не в чем, ведь мои вещи остались в спальне. Подумала об этом, и меня молниеносно прошиб холодный пот. Вспомнила, что оставила в ванной на батарее свои постиранные трусы. Да-да, именно трусы, а не трусики. Ибо трусики подразумевают клочок нежного кружева, рюшечки там, бантики, завязочки… а у меня самые настоящие трусы: белые, из стопроцентного плотного хлопка, которые удобно обхватывают всю попу.
Остаётся надеяться, что он их не заметит. Хотя это маловероятно.
Протёрла пол салфеткой и навела порядок, собрав разбросанную клубнику. А в голове крутилась лишь одна мысль: за окном ночь, и я нахожусь наедине с незнакомым мужчиной. И ощущения, которые он у меня вызывал, не сравнятся с теми, которые я испытывала, проведя весь день с Сергеем. Вроде ситуация аналогичная, да только с охранником чувствовала лишь напряжение и неловкость, а с этим Владом Романовичем будто на пороховой бочке сидела. Не верила в его спокойствие, неправильное оно какое-то, обманчивое. Нутром чувствовала, надо вести себя таким образом, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.
Сижу на диване. Жду. Переключаю каналы по телевизору, не вникая в суть картинок на экране. Спустя какое-то время на пороге спальни появляется он. Влажные угольно-чёрные волосы, зачёсанные назад, открывают высокий лоб, который прорезают несколько горизонтальных морщин. Это выдаёт не только возраст мужчины, но и факт того, что он много хмурится. Неприветливый и жёсткий. Моё первое впечатление о нём оказалось самым верным, повторно переживаю ту же гамму чувств, и вновь хочется встать по стойке смирно.
«Что прикажете, мой господин?»
Хихикнула, на миг представив сию картину. Прищуренный взгляд и плавные беззвучные шаги в мою сторону заставили прекратить издавать нелепые звуки и выпрямить спину, опустив руки на колени. И чем ближе приближался мужчина, тем сильнее нарастала моя нервозность. Диван прогнулся под тяжестью веса, когда он присел рядом, а потом, откинувшись на подушки, взял с моих колен пульт и переключил на новостной канал.
Во дела… Я – в халате и полотеночном тюрбане, он – в серых слаксах и чёрной футболке, босой и очень уставший смотрит телевизор. Прям семейная идиллия.
– Суши хотите? – неуверенно промямлила.
– Сыт, – ответил Влад Романович, не глядя на меня.
Прозвучало как «отстань». Я вообще-то и исчезнуть из этого номера не против, да только кто ж меня отпустит.
– Мне сказали, что вы не вернётесь сегодня.
– Планы изменились.
– Понятно. А я вот… немного расслабилась, суши заказала…
– Ванну приняла…
– Угу.
– Мой гель для душа использовала.
– А вам жалко?
Влад Романович наконец соизволил оторвать от экрана телевизора взгляд – мимолётный, но такой пронизывающий.
– Я не люблю, когда без спроса трогают мои вещи.
Знал бы ты, что я и костюмы твои щупала.
Выдохнула, когда он снова сосредоточил внимание на экономическом обзоре новостей. Скукота.
– Влад Романович, а может, вы меня отпустите? Я ведь ничего плохого не сделала, правда. Меня обвиняют в совершенно немыслимых вещах.
– Знаю.
– В смысле, вы мне верите? – с надеждой спросила.
– Верю.
– Тогда я могу идти? – Вскочила на ноги от переизбытка нахлынувших эмоций.
– Сядь, – устало ответил он. – Никуда ты не уйдёшь.
– Почему? Вы же сами сказали, что верите мне.