— Он знал, что я тут буду? — догадалась я.
— Конечно. Хотел убедиться, что у тебя все хорошо, вот и вынул всю душу Кириллу, чтоб его сюда взяли.
— Ммм… — протянула я.
— Я не знаю что его сейчас связывает с Диной, но если бы ему было безразлично, не стал бы он так носиться. Тем более, что относительно неё он выразился однозначно.
— Это как?
— Проще говоря, он её послал, сейчас узнает, можно ли как то на законных основаниях от неё отгородиться. По-моему там никакой любовью и не пахнет. — выпрямилась, поправила свое платье — Ладно. Пошли.
35
— Где ты запропастилась? — встретила меня мама и подхватила под руку.
— Мы уходим. — холодно отрезал отец, невесть откуда взявшийся за моей спиной.
— Так вечер в разгаре! Ситдиков не оценит, если мы сейчас уйдём! — возмутилась мама. — К тому же, его сын интересовался нашей Катей. — это она прошептала ему и мне с горящими от энтузиазма глазами.
Отец стиснув зубы взял меня за локоть и потащил к столам. Значит, ранний уход откладывается…
Громадный зал, сотни гостей, живая музыка. Телохранители вдоль стен. Сын хозяина, который на самом деле очень воодушевился увидев меня. Симпатичный, и, должна заметить, приятный парень, мой ровесник. Но после двадцати минут общения и одного танца, его интерес ко мне поугас. И юноша удалился под благовидным предлогом.
Когда же этот вечер закончится…?
Дима стоит недалеко от меня, так как Кирилл и Лида сидят за соседним столиком. На меня он практически не смотрит, но я все равно напряжена, есть не могу, пить не хочу.
Родители раздражают. Мама весь вечер кивала на молодых людей, рассказывая о их исключительных достоинствах! Точнее о их семьях. Пыталась заставить меня выпить и расслабиться, подключить к другим, не менее раздражающим, беседам.
Отец же был занят партнёрами, или кем все эти люди ему там приходятся, но бросал на меня недовольные взгляды, от которых становилось ещё больше не по себе…
До машины бежала почти вприпрыжку! Скорее бы оказаться в своей комнате и закрыться…
Практически взлетела наверх, скинула с ног туфли, до комнаты шла уже босяком. Кайф! Какими бы удобными они ни были, оказаться наконец-то без них, все равно, кайф!
Дверь закрыть не успела. Отец не дал…
Я отошла, впуская его.
— Потрудись объяснить, что ты делала в парке с этим мужчиной? Кто он? — отчеканил вопрос так холодно, что собраться и ответить что-то дельное не получилось…
— Ничего. — пропищала и потупила взгляд.
Какое-то время мы оба молчали.
— Ты же понимаешь, что я все о нем знаю. — он приподнял бровь. — Просто хотел услышать от тебя. — он не улыбался.
Его лицо вобще сейчас не выражало никаких эмоций. И я искренне не понимаю, зачем было спрашивать в этом случае.
— Зачем? — любопытство взяло верх, поэтому вопрос сам слетел с губ.
— Чтобы ты сама поняла что ваши отношения, если это вобще можно так назвать, будущего не имеют и закончились. — каждое слово, как приговор…
— Закончились… — эхом повторила я.
Вот только, в отличии от меня отец не раздумывает, что делать дальше. Если он сказал, что это ВСЁ, значит и правда, конец. И нет времени подумать. Нет времени простить… Я не хочу так!
— Нет… — сказала вслух, заставив отца нахмуриться.
— Нет? — он сложил руки на груди.
Повторить я не решилась, но на лбу у меня это очень чётко высвятилось… по отцу это поняла.
— Так, значит… нет… — отец задумчиво протянул, наклонив голову на бок… — Тебе не хватило? — тон стал нравоучительно-скучающим.
— Чего? — и правда, чего мне должно было хватить? Я в замешательстве.
— Тебя надо спрашивать, как ты жила полтора месяца. Понравилось?
Искренне не понимаю о чем он!
— Понравилось. — недоуменно ответила, пожав плечами.
Не думаю, что стоит подробно рассказывать, что последние полтора месяца моей жизни были самыми счастливыми, с тех пор, как умерла бабушка. Отец не оценит.
Вот теперь отец удивился.
— Вот как? — он тяжело вздохнул и убрал руки в карманы. — Учёбу ты продолжила. — это было обвинение. — Денег дал этот твой Дмитрий. А ты взамен? — в голосе слышу издевку. Понимаю на что он намекает. — Понравилось, значит. — протянул задумчиво… — Тогда у тебя пол-часа, чтобы свалить нахрен из этого дома. — сказал, как отрезал и направился к двери.
Сказать я ничего не успела, он ушёл…
Какое то время я простояла в ступоре. Меня опять выгоняют из дома?! Опять?! Зачем тогда было следить за мной? Зачем было забирать меня обратно? Не понимаю. И не уверена, что хочу понимать.
А вот то, что я хочу вернуться к Диме я осознала очень чётко. Хочу домой! Здесь не дом! Дом, рядом с ним и с Эммой!
Я же чувствую, что он любит! И я его люблю! То что случилось с Диной… Я хочу верить Лиде, тому что она сказала. И я верю.
Так, что я здесь делаю? Заозирадась по сторонам, словно впервые вижу эту комнату. Я здесь чужая.
Срываюсь с места, хватаю чемодан, тот самый, что я так и не удосужилась разобрать. Удобно то как!
Достала телефон из под стопки вещей. Блин… почти сел… Ладно, должно хватить, чтобы вызвать такси… И денег на него тоже должно хватить, залезла в сумочку, пересчитала наличку.
На переодевания не стала тратить время, заскочила обратно в туфли и, в вечернем платье, так и потащила за собой чемодан.
— Не передумала. — отец наблюдал за мной, облокотивщись на стену.
Обозначил он свое присутствие в аккурат в тот момент, когда я почти доковыляла к лестнице.
— Не передумала. — повторила за ним, остановившись.
Он подошёл.
— Ты совсем ополоумела? Готова променять нормальную жизнь на какого-то мудака с прицепом? — вроде спокойно сказал, но сквозь зубы.
Я таких слов, в жизни, от отца не слышала! Он бывает несдержан, но чтобы так… до оскорблений… он и без них умеет заставить чувствовать себя гавном…
— Готова! — буркнула и собиралась двинуться дальше.
Как вдруг, он хватает меня за плечо и встряхивает как куклу.
— Неблагодарная тварь! — он не кричит… он нарурально рычит сейчас…
Пытаюсь вырваться, вот только сил на это у меня попросту нет. Он сам отпускает… Чтобы отвесить мне пощечину.
— Дрянь! — его почти трясёт от злости.
Щеку обжигает хлесткий удар, а сама я вскрикиваю и отлетаю к перилам, пытаясь за них ухватиться. Но я в туфлях, и в длинном вечернем платье…
Запутываюсь, поскальзываюсь и не успеваю ухватиться…
Последнее что я помню, это испуганные глаза отца, а потом… тишина… темнота…
36
Очнулась скорее от "стирильного" больничного запаха, который щекотал ноздри вызывая желание чихнуть.
Лежу с закрытыми глазами. В горле пересохло, очень хотелось пить. Но сил встать или же просто пошевелиться нет. Голова раскалывается… Все тело болит, даже кончики пальцев, кажется ноют.
Слышу как дверь открывается, кто-то входит в палату и начинает копошиться вокруг меня. Пытаюсь открыть глаза.
— Очнулась, моя хорошая? — слышу тихий ласковый голос. — Вот и хорошо! Сейчас врача позову! — медсестра, женщина неопределённого возраста, с добрым взглядом, гладит меня чуть касаясь лба.
Выходит из палаты, и уже через пару минут возвращается с врачем.
— Здравствуйте! — открывает мою историю болезни, хмурится — Екатерина. — подсмотрел, как меня зовут — Как вы себя чувствуете?
Я облизнула губы и попыталась хоть что-то сказать. Не получилось… горло так сильно пересохло, что получается только хрипеть. Больно хрипеть.
— Воды? — спросил он, видя мои мучения. Я кивнула.
Медсестра моментально наполнила стакан, поставила на столик и привела в движение механизм моей койки, поднимая спинку. И лишь потом дала сделать мне пару глотков.