— Потому что вспомнил, как он пытался ухаживать за мной. Господи, какое несчастье!
Гарс вцепился в стул, словно ища у него поддержки.
— А потом я сделал Генри главным инженером, а Фрэнку дал испытательный срок и понизил его в должности, мол, пока он не докажет, что исправился. Лора была в ярости, потому что ее муж совсем отказался от борьбы. Она пригрозила ему, что уедет, надеясь таким образом растормошить его, а он все равно ничего не делал, веря, что правда рано или поздно откроется, — хрипло проговорил Гарс.
— Так и получилось! — торжествующе воскликнула Элси.
Он повернул к ней голову.
— Да. Но как поздно!
— Фрэнку, наверное, было очень плохо, и он думал, что Лоре лучше уехать, — вслух подумала она.
— Именно так она и сказала. А ты, оказывается, все понимаешь, Элси.
Она грустно рассмеялась.
— Да, понимаю. Я уже на собственном опыте познала, что, когда людям плохо, они стараются разбежаться.
Она посмотрела на Феликса, который за все время не произнес ни слова.
В дверь громко постучали, и Гарс распахнул ее прежде, чем кто-либо успел встать из-за стола.
Официант принес обед. Она видела, как Гарс дал ему на чай и выпроводил вон. Ее муж вел себя почти так же естественно, как любой зрячий человек. Ей пришло на ум, что он уже неплохо освоился в своем ночном мире, и если бы не головные боли...
— Смотрится прекрасно, — промурлыкал Феликс, разливая вино по бокалам, пока Элси пододвигала мужу тарелку. — Замечательно, что Лора позволила застенографировать их разговор. Она летит сюда, чтобы самолично подтвердить свои показания.
— Чудесно! А Фрэнк знает?
— Знает, — тихо произнес Гарс. — Мы всю ночь проговорили. — Он замолчал, и Элси ждала, что он еще скажет. — Мы помирились. За это я должен благодарить тебя, Элси, как и за многое другое.
Очевидно, Генри вынашивал свою ненависть ко мне не один год. Ты все перевернула, когда приветила Фрэнка. Без этого я бы еще долго не догадывался о подлости Филда.
Ее глаза наполнились слезами.
— Я так рада. Фрэнк очень тебя любит. Он замечательный человек.
Гарс кашлянул.
— Согласен. Слава Богу, ты заступилась за него, — вспыхнув, проговорил он с благодарностью, что после того, как он ослеп, было большой редкостью.
— Аминь, — с удовольствием заключил Феликс. — Благодаря свидетельствам Лоры и Фрэнка, я смог получить и другие. Если еще вспомнить, чего я наслушался во время приема, то все дороги ведут к одному человеку.
— К Генри Филду, — не удивилась Элси.
Гарс кивнул.
— К нему в первую очередь. Но есть еще Грейди, Белл и, наверное, несколько других. Мне бы очень хотелось, чтобы их примерно наказали. Все они давали показания под присягой, пока я был в больнице, но в свете новых данных у них концы с концами не сходятся.
Элси положила ладонь ему на руку, забыв на минуту о вражде между ними.
— Ты должен быть сейчас счастливейшим из смертных. — Слезы покатились у нее по щекам, но ей было все равно, видит их Гарс или нет. — Ты же в глубине души не собирался продавать ферму?
Гарс помолчал, потом убрал руку, делая вид, что хочет взять бокал.
— Собирался, Элси. Я слепой, и нет смысла держать ее, ведь мне больше не придется работать на ней, как раньше. И еще. Если говорить о Генри, то он, несмотря ни на что, первый имеет право выбора.
Пусть он ни о чем не догадывается. А потом, когда будет суд, я опять объявлю о продаже. Он долго пользовался моим доверием, придется мне еще потерпеть, пока дело не закончится.
Он проговорил это так твердо, что в сердце Элси опять заползла печаль.
— У тебя есть доказательства, что он виновен в обвале? — спросила она, стараясь подавить боль.
— Есть, — ответил Феликс, сочувственно глядя на нее. — Янг работал, когда Фрэнк вроде бы напился на службе. Он видел, как Филд и Грейди входили в контору, не имея на то разрешения. Потом такое случалось много раз. Генри угрожал расправой ему и его семье, если он проговорится. Янг еще видел, как тот спускался в шахту незадолго до обвала, но был так напуган его угрозами, что не решился об этом сказать. Фрэнк вчера ездил на шахту и говорил с Янгом. Он записал на пленку его показания.
Они у нас, дорогая.
Феликс широко улыбнулся.
Зато Гарс никак не находил себе места.
— Генри убрал опоры. Он думал, что обвинят Рили.
— Филд наделал слишком много ошибок! — продолжал Феликс. — Если помните, я поехал к нему домой после приема. Он тогда много выпил, потом еще добавил и стал ругать Рили. Ни одного доброго слова не сказал о нем. Даже не замечал меня, так ему хотелось выговориться. Он припомнил Фрэнку все его грехи и особенно его успехи у дам. Когда он упомянул ваше имя, моя дорогая Элизабет, я понял, что все это вранье от начала до конца.