Обнимая одной рукой льнувшую к ней Алину и качая на коленях разомлевшую от уютного тепла кухни Дашу, Катя думала — счастье выглядит именно так. Накрытый стол. На нем дымятся чашки с ароматным сладким чаем. И люди, собравшиеся за этим столом, улыбаются друг другу нежно, с любовью. Все потому, что они — семья. Взглянув на сидевшего напротив Сергея, она прочла в его глазах немое подтверждение — да, они действительно семья. Теперь уже семья. В горле приятно защекотало, и она, уткнувшись в мягкие волосы дочери, тихонько запела:
— Маленький домик, русская печка. Пол деревянный. Лавка и свечка. Котик-мурлыка. Муж работящий...
Сергей понял сразу. Подхватил, не сводя с Кати горящего взора:
— Вот оно счастье! Нет его слаще.
Песня оборвалась. Они смотрели друг на друга. Сергей и Катя. Мужчина и женщина. И совсем не нужно было слов в тот момент абсолютного понимания и близости.
Вдруг, разбивая вдребезги чудесную теплоту мгновения, раздалась трель дверного звонка. Сергей нехотя поднялся, пошел открывать. Катя слышала, как щелкнул замок, по ногам потянуло ворвавшейся из подъезда прохладой.
Время будто застыло. Исчезли звуки и запахи кухни. Стали незаметными прикосновения девочек. Все Катины ощущения разом обратились в слух. Там, у порога, что-то случилось. Мягко высвободившись из детских объятий, она поднялась, прошла на внезапно ослабевших от странного, отчего-то пугавшего предчувствия ногах по коридору до прихожей. И вдруг замерла — в дверном проеме стоял Юра.
— Приветст...вую, — увидев Катерину, запнулся Юра, — Кать, ты? Какими судьбами? — с этими словами он переступил порог квартиры.
Картина маслом – решила Катя.. Просто немая сцена. Настоящий стоп-кадр. Стоя в дверях, Юра уставился на Катерину во все глаза - мелькнувшее в них непонимание быстро сменилось неприкрытым удивлением. Сергей, ошарашенный не столько внезапным появлением товарища, а, скорее, его последними словами, застыл в глубоком оцепенении. Будто кол проглотил — не сводил с Юрия безумно вытаращенных глаз. И, наконец, она сама — если взглянуть со стороны — ни дать, ни взять смущенная барышня, застигнутая бывшим кавалером в присутствии нового поклонника.
— Здравствуй, Юра, — Катя не узнала собственного голоса — бесцветный, лишенный жизни, он словно принадлежал не ей, а прозвучал откуда-то со стороны.
И время снова потекло. Пленка сдвинулась и, застрекотав, побежала дальше. «Кино продолжается», — невольно подумала Катерина, увидев, как лицо Сергея постепенно заливала краска. Как заиграли желваки на его скулах. Как напряглись мышцы на его шее. Он обернулся к ней, медленно, будто нехотя. Взглянул исподлобья. Катя вздрогнула — Сергей все понял. Про нее и Юрку. И, конечно, про Дашу.
— Ты знала, что он мой... — Сергей осекся, и Катя поняла — слово «друг», когда-то такое простое, такое привычное, не выговорилось. Не подчинилось его языку. Застряло в его горле, будто дурацкая острая кость. И сразу решила — Сергей не даст объясниться. Не выслушает, не поймет. Вернее, не захочет понять. Слишком уж красноречив его полный обиды взгляд. Теперь среди обидчиков и она сама. Погрязла в этой многолетней запутанной истории по самые уши.
— Я знала, — еле слышно ответила Катя.
Отпираться было бессмысленно. Да и не привыкла она отпираться. В особенности, когда чувствовала себя виноватой.
— Простите, если помешал... — начал Юрий.
Они одновременно взглянули на него — будто неожиданно вспомнили, что рядом есть кто-то третий.
— Алинка дома?
— Для тебя — нет! — рявкнул Сергей.
Катя испугалась — никогда раньше он не повышал при ней голос, не кричал так яростно и озлобленно.
— Послушай, давай поговорим, а?
Юра шагнул вперед, вытянулся во весь свой небольшой рост и, задрав голову, уставился прямо в лицо нависшему над ним Сергею. А Катя вдруг увидела, какими они были в детстве. Два пацана, повздорившие из-за новой машинки. Два петушка, не поделившие насест. Юра маленький и щуплый, но, несмотря ни на что, решительно настроенный доказать свою правоту. Сергей высокий, крупный, широкоплечий, уверенный в собственном превосходстве. Превосходстве физическом, но отнюдь не превосходстве духа.
Тут случилось то, что должно было случиться уже давно — видимо, как когда-то в детстве, почувствовав вдруг эту свою неуверенность и не найдя от отвратительного, выворачивавшего душу бессилия иного выхода, Сергей замахнулся. И снова, будто в кино, пленка замедлила бег — перед Катиным взором неторопливо поднялся в воздухе кулак Сергея, а после, плавно описав дугу, завис в нескольких сантиметрах от носа Юрия. Невидимая камера подъехала ближе, и Катя увидела лицо бывшего возлюбленного совсем рядом — крупным планом. Она поняла мгновенно — впервые в жизни Юра не станет уворачиваться. Не станет сопротивляться. Примет наказание спокойно, даже смиренно, не отводя взгляда от перекошенного в безумной злобе лица друга.