В вестибюле клиники было по-прежнему тепло и уютно. Все так же манил к себе мягкий кожаный диван. Катя села, вздохнула — как же долго тянется время! Бросила взгляд на стоявший около ресепшна шкаф. Этим утром никто не потрудился включить подсветку с вращающим механизмом, и модель ДНК, растеряв свое великолепие, тускло поблескивала в глубине полки.
Около одиннадцати ее, наконец, окликнули. Почувствовав, как ухнуло сердце, Катя вскочила, шагнула на негнущихся ногах к ресепшну. Шаг, другой, третий — и вот заветные конверты у нее в руках. Она вернулась к дивану — сердце колотилось как безумное. Катя даже огляделась — вдруг кто-то услышал этот дикий, полный ужаса галоп. Но сразу же одернула себя — хватит, возьми, наконец, себя в руки. Усевшись на самый краешек дивана, она положила конверты перед собой на колени и достала из сумочки телефон.
Написать сообщение получилось не сразу — похолодевшие, дрожавшие пальцы никак не попадали на нужные буквы. Наконец, она набрала: «Результаты у меня. Буду на школьном дворе через полчаса». И, немного поколебавшись — эх, была-не была! — отправила сообщение Сергею.
Конверты по-прежнему лежали перед ней. Гладкие, глянцево-белые, с витиеватыми эмблемами клиники по углам. Первым она открыла свой. Быстро прочла результат и, почти не дыша, не давая себе даже секунды на осознание, вскрыла Юрин. Снова схватила телефон, поспешно набрала номер:
— Мы не родители, Юр, — выдохнула, едва он взял трубку.
Повисла пауза, странная, полная смешанных чувств и запутанных мыслей. Катя услышала как там, в Юрином пространстве, диспетчер аэропорта объявлял посадку.
— Ты еще не улетел? — нарушила молчание она.
— Почти — рейс задержали. Как ты?
— Не знаю, — Катя пожала плечами, будто он мог ее видеть.
— И я не знаю что сказать, — он вдруг усмехнулся, — кажется, со мной впервые такое.
— Так не говори ничего.
— Не буду.
Она сбросила вызов и, на ходу надевая пальто, направилась к дверям. На улице снова шел снег. Крупные хлопья окутали все вокруг сплошной белой пеленой, но, едва коснувшись асфальта, тут же таяли и, смешавшись с грязью дорог, превращались в быстрые мутные потоки воды.
Катю охватило странное оцепенение — словно заполз в сознание густой и липкий туман, заволок мысли, задушил чувства. Не в силах пошевелиться, она буквально застыла на крыльце клиники. Стояла минуту, две... пять...
Вдруг совсем рядом что-то громыхнуло. Вулкан! Катя вздрогнула, будто воочию почувствовав едкий запах серы. Толчок, еще один — в каком-то другом, параллельном, мире земля под ее ногами приходила в движение, угрожающе вздрагивала, лишая твердой опоры. Красно-оранжевое марево разрасталось совсем близко — так, что уже ощущалось его горячее, почти обжигающее прикосновение. Внезапно поднялся ветер, сильный, порывистый, швыряющий в лицо горсти сизого пепла, воздух вокруг раскалялся все больше. И тогда...
Тогда Катя побежала. Сорвалась с места и понеслась, как безумная — за спиной шипела кипящая, наползавшая на пятки лава. Она бежала сквозь пелену падавшего снега. Бежала мимо домов и магазинов. Мимо деревьев и фонарных столбов. Бежала вдоль решетчатого забора, окружившего автостоянку. Вдоль гудевшего, переполненного транспортом проспекта. Пересекала дворы, улицы, детские площадки… Разбрызгивая таявшую снежную жижу, промчалась через пустой парк. Школьный звонок услышала еще издали. Даже не услышала, скорее, почувствовала возбужденными, обостренными донельзя рецепторами кожи. Быстрее, быстрее!
На школьный двор Катя буквально влетела и, пробежав по инерции еще несколько метров, наконец, остановилась, хрипя, задыхаясь, прижимая руки к колотившемуся в груди сердцу. Едва отдышавшись, лихорадочно закрутила головой. Выхватывала взглядом лица: «Где же она? Ну где же она? Где моя дочь?!»
А Даша увидела ее первой. Вынырнула из толпы ребятишек, бросилась навстречу, закричала радостно, как-то по-особенному счастливо:
— Мама! Смотри, кто пришел, мама!
Но Катя не услышала, не поняла, не вникла. Она смотрела на Дашу. Смотрела во все глаза. Смотрела так, будто хотела вобрать ее в себя полностью, всю целиком. А внутри стремительно разрасталось облегчение — выбрасывало новые быстрые побеги, распускалось чудесными крепкими бутонами — ничего не изменилось! Все по-прежнему!
И сразу тело покинули силы, утекли в пространство, развеялись по воздуху — Катя буквально рухнула на колени, прижала девочку к себе, уткнулась лицом ей в грудь.