— А ещё на неё магия не действует, — вставил своё слово Торольв. — Обычными примочками да мазями придётся сводить, а это долго.
Берг застонал и пошёл быстрее, а Альрик легонько двинул Торольва в бок и покрутил пальцем у виска.
— Что-о-о, — обиженно протянул Торольв. — Я ведь правду сказал.
— Ему сейчас и так несладко, а ты со своей правдой, — пояснил Сверр вместо Альрика.
— Ну и шороху эта девчонка навела! Я вам так скажу: у кифийки совершенная техника для двурукого бойца. Давно я такого не видел! — Гренвир задумчивым взглядом провожал удаляющегося ректора. — Что теперь с ней делать? И вообще, останется она в Шагосе или нет? Что там старейшины решили? — Бросил взгляд на восточную башню: основатели Шагоса сегодня решили именно оттуда наблюдать за соревнованиями.
— Что бы они там ни решили, кифийка однозначно останется, — зло прошипел Альрик. — Берг теперь её ни за что не отпустит от себя, — и тут же с сомнением добавил: — Насколько это, конечно, возможно — не отпустить такую, как эта.
— Понял, — Гренвир быстро вписал несколько символов напротив имени воительницы с Меотии и недовольно заворчал на преподавателей, нетерпеливо подталкивая их к лестнице: — Давайте-ка отправляйтесь на свои места. Мне ещё целый загон новобранцев нужно оценить, потом посоветоваться со старейшинами, а к вечеру уже вывесить список тех, кто проходит на второй этап.
Преподаватели вместе с Верховным покинули арену, а Талэк бросился догонять сына, пряча свиток к себе в карман.
Берг прошёл через внутренний двор, обогнул башню и взбежал по лестнице, направляясь в лазарет. Он не видел любопытствующих взглядов, которыми его провожали, не слышал сочувственного перешептывания за своей спиной, весь мир вдруг как-то разом сосредоточился на девушке в его руках. Он старался изучить каждую чёрточку лица, запомнить её запах, ощутить бархатистость кожи; его ладонь ласково погладила голое плечо. Перевёл взгляд на приоткрытые губы. Как же нестерпимо хотелось к ним прикоснуться, почувствовать их вкус. Прямо сейчас. Здесь. Желание было настолько сильным, что он просто не мог ему противиться. Остановился и потянулся к ней.
“Нет. Так нельзя!” — с силой зажмурился и тяжело задышал.
— Берг, — тихо позвал Талэк, разглядывая сына, который неподвижно стоял возле стены, бессильно прислонившись к каменной кладке. — Всё будет хорошо! Ты справишься. Главное, не поддавайся инстинктам зверя. Не он управляет тобой, а ты им.
— Это похоже на безумие. — Берг открыл глаза и посмотрел на отца. — Ты ведь знаешь, о чём я говорю.
— Да, я это знаю, — не стал отпираться Талэк. — Это как проклятие и одновременно бесценный дар! — Подошёл к сыну и с интересом взглянул на лицо воительницы. — Красивая, — с восхищением прошептал он и серьёзно посмотрел на сына: — Берг, ты должен помнить: все эти чувства, эмоции, страстное желание обладать ей — всё это происходит только с тобой, потому что твой зверь узнал свою пару. Но у неё сейчас нет этих чувств и ощущений. Она только должна будет тебя узнать таким, какой ты есть, и полюбить — откликнуться на твой зов.
— У тебя с Алаидой было так же?
— Да. Она меня, правда, поначалу боялась и избегала, а я сходил с ума и не мог понять, почему она так себя ведёт. Знаешь, я ведь в первую нашу встречу нарычал на неё. — Талэк в задумчивости запустил пятерню в свои волосы. — Я даже не могу сейчас вспомнить, что я тогда орал на весь рынок, видно что-то очень вдохновляющее, раз Алаида убегала от меня, сверкая пятками.
— Ха, ты хоть нарычал, а я своей вообще вон под глаз засветил, — Берг горько усмехнулся. — Боюсь, она мне этого никогда не простит.
— Ты же видел бой. Кифийка — берсерк, при этом она сознательно смогла перейти в такое состояние. А находясь в трансе, такие воины чувствуют и видят по-другому. Наверняка она тебя даже не запомнила, — с надеждой в голосе предположил Талэк.
— Нет, отец! Она меня увидела, — уверенно произнёс Берг. — Я это знаю.
— Это, конечно, плохо, но не смертельно. Всё будет хорошо, Берг. — Талэк изо всех сил старался скрыть тревогу и разочарование в своём голосе, но сын поднял голову и посмотрел на него с сомнением. Девушка в его руках пошевелилась. — Послушай, сын, нужно срочно передать её целителям. Лучше ей прийти в сознание в окружении наших лекарей, чем на руках у тебя.
— Ты прав! Я скоро вернусь. — И Берг со всех ног помчался в лазарет.
Талэк выглянул в окно: на арене полным ходом продолжались испытания, и теперь следующий участник не стал бегать по полю, гоняясь за лисом, а встал, как кифийка, в глубокую оборону.