Румаэль рассмеялся, а следом за ним и Мионель.
- Ладно, - согласился синеглазка, - ложись так.
Уф, вздохнула я облегчённо.
- Всё равно ночью её лишишься, - добавил следом Румаэль, с усмешкой взирая своими глазищами.
- Ты нарочно? - выдохнула я, принимая воинственную позу, ну, насколько это вообще можно было, сидя на кровати.
- Кто знает, - туманно протянул Румаэль. - Ложись, давай, трусишка.
Я, недовольно нахмурившись, забралась под одеяло.
- Цветочек, не забудь нам местечко оставить, - напомнил Мионель. - Ну, ты помнишь, что спишь посерединке?
- Да, ну вас, - фыркнула и отвернулась к стеночке, при этом всё же ложась в центре кровати.
Ну, вот, так хотела добраться до постельки, а теперь, когда, наконец-то, в ней нахожусь, сонный настрой улетучился. Да ещё два балабола обсуждали что-то уж больно интересное, и явно связанное со мной, жаль только, что разобрать ни слова не могла, как ни прислушивалась. И всё же сон меня как-то незаметно сморил.
***
Ум, как же хорошо!.. Тела словно бабочки касались невесомыми крылышками. Никогда ещё во сне не было так, м-м, сладостно. Особенно от того, что вытворяет с грудью чуть шершавый язык и мягкие губы, извлекая из меня чуть слышные стоны. Но, когда вершинку груди ещё и чуть прихватили зубами, я дёрнулась от пронзительного удовольствия и распахнула глаза.
Над моей обнажённой грудью колдовал Мионель. Заметив, что я проснулась, он соблазнительно заулыбался и потянулся за поцелуем. Сквозь туман восхитительного поцелуя, почувствовала, как моего тоже обнажённого животика касаются ещё одни губы, вызывая во мне волну неконтролируемой дрожи. Я дёрнулась.
- Шшш, цветочек, - на мгновение оторвавшись от моих губ, прошептал Мионель. - Позволь Руми немного насладиться твоим вкусом.
Каким ещё вкусом недоумённо нахмурилась я и чуть не задохнулась от взрыва наслаждения, когда губы и язык Румаэля коснулся меня ТАМ. Я от неожиданности стала было вырываться, но руки Мионеля вновь прижали меня к кровати, а губы стали дарить новый восхитительный крышесносящий поцелуй. Румаэль же не оторвался от своей цели ни на мгновение, а наоборот, удобнее подхватив меня за бёдра, стал творить немыслимое, чуть порыкивая от удовольствия.
Я хотела, оторвать его голову от себя, боясь, что не выдержу сладкой пытки, но Мионель перехватил мои руки и завёл их мне за голову и продолжил касаться языком то моих приоткрытых от прерывающегося дыхания губ, то требовавших своей ласки грудей. Меня уже потряхивало от всего того, что творили мои лиане.
- Цветочек, - прерывающимся от страсти голосом мурлыкнул Мионель, - ты первым познакомилась с Руми, поэтому мы решили, что с тобой он тоже будет первым...
- О чём ты? - прохрипела я.
- Вот об этом, - так же хрипло рыкнул Румаэль, вонзаясь в меня и лишая того, что я берегла всю жизнь.
Я охнула, немного от боли, немного от возмущения, и больше от неожиданности происходящего. Румаэль замер, не двигаясь, положив одну руку на низ живота, и я почувствовала, как боль улетучивается под магическим лечением.
- Цветочек, тебе понравится, - призывно улыбнулся Мионель и, глядя на скептически нахмурившуюся меня, сказал. - Руми, пора.
И синеглазка начал двигаться, всё глубже проникая в меня. Да он творил со мной такое, что я попеременно то стонала, то кричала, извиваясь, впиваясь ногтями в плечи целовавшего меня Мионеля. В какой-то момент я почувствовала, что во мне уже Мионель, а Румаль выцеловывает плечи и грудь. Лишь когда в комнату проник первый луч восходящего солнца, я смогла заснуть, потерявшись в испытанном не раз наслаждении, что дарили мне поочерёдно лиане.
***
Разбудил меня запах свежеиспечённых булочек, заставив почувствовать жуткий голод, потянувшись, уселась в кровати. Румаэль с Мионелем сидели за столом, уминая булочки. А мне??? Недовольно пыхтя, стала выбираться из кровати. Непростым это оказалось делом, кровать была большая, а я маленькая, кое-кем измученная и без клочка одежды. И пусть между нами чего только не было за ночь, я всё же смущалась показываться перед лиане без ничего. Да и мало ли кого ещё принесёт.
Довольные драконы наблюдали за моими трепыханиями. У, гады-гадские, получили, что хотели, а теперь ещё и измываются. Спустив ноги на пол, поплотнее закуталась в простынку и поплелась в ванную. На полпути была перехвачена Румаэлем, посажена на колени и поцелована. Мионель притиснулся вместе со стулом поближе к нам и стал осторожно, но настойчиво стягивать с меня простынку.