Нельзя. Где-то там, за спиной этой мерзкой гадины, стоит девочка, которая ничего не знает обо всей фальши мира, в котором я вращаюсь. Мира больших денег и грязных технологий, в котором люди, жаждущие легкого бабла, готовы на все, превращаясь в силиконовых бездушных бабочек, живущих одним днем. Только вот питаются они не сладким нектаром, внутри это настоящие монстры, готовые в секунду откусить голову посмевшему встать на пути, к их дальнейшему гламурному и безбедному существованию.
Девочка, с которой сердце наполнилось настоящими, сильными, всепоглощающими чувствами, за короткое время полностью перевернувшая мой мир. Показав свой, светлый и чистый, полный жизни, любви, сострадания к близким, я ни за что его не променяю. В нем я намерен жить и дальше. Но моя девочка нуждается сейчас в защите от всей этой грязи и лжи, от гнусного спектакля, который разыгрывает здесь Анна и свидетелем которого, невольно стала Снежка, принимая все за чистую монету.
Я опасался ранить ее неосторожными словами или нескромными взглядами, а теперь она страдает по моей вине, из-за того, что побоялся сказать ей, что женат.
Моя ошибка, хотел как лучше, не рассказывая про свою семью, вернее про то гротескное подобие, в которое она превратилась в последнее время. Забывая или сознательно убеждая себя, что, правда всегда лучше даже не лжи, а просто умолчания или недомолвок. Она, как вода, найдет, где просочиться. Что и случилось с нами в самый неподходящий момент. Когда ослаблен травмой и обездвижен, а значит, могу убеждать Снежку только словами. А какие из них подобрать, чтобы обиженная девушка смогла вначале согласиться выслушать, а потом поверить в искренность и желание все исправить.
Что Аленка обижена, сомнений нет. Это подтверждалось и тем, что с момента появления в палате его жены, она не произнесла ни слова, словно ее и нет. Я тянул голову, насколько это возможно в моем положении, пытаясь хоть немного расширить себе обзор, но все мои усилия, ни к чему не привели.
— Анна, отодвинься подальше, а лучше вообще встань и отойди. Ты загораживаешь мне весь обзор! Зачем ты вообще притащилась? Для чего весь этот фарс, что за нелепые игры в мужа и жену. По-моему, мы все выяснили и приняли решение.
— Милый, ну какое решение, небольшое недоразумение, которое мы непременно исправим. Ведь ты сейчас так нуждаешься в поддержке родных людей, а кто, как не жена, может тебе ее оказать. Неизвестно, сколько ты будешь недвижим, я разговаривала с твоим лечащим врачом, он сказал, что твое выздоровление может затянуться на неизвестный срок! Не будешь же ты лежать в пустом доме, где тебе стакан с водой некому подать?
Мое внимание привлекла неподвижная фигура медсестры со шприцем в руках и непередаваемой гаммой чувств на миловидном лице. Особенно сложенные в удивлении губки, сейчас напоминавшие букву «О». Что, сестричка, удивлена услышанным? А я то, как удивлен, не передать словами, вернее, передать можно, вот только если сейчас произнесу все то, что рвется изнутри наружу, не каждый уголовник поймет, а у барышень точно уши отвалятся. И случится психологическая травма, на всю жизнь, от разрыва шаблона мужского поведения. Так что, коли давай свое болеутоляющее или, что там у тебя в шприце для меня приготовлено.
Наконец-то, по просьбе засуетившейся медсестры, Анна встала и пересела в кресло, всем своим видом показывая, что не собирается уходить в ближайшее время. С упавшим сердцем и расползающейся пустотой внутри, увидел, что Аленки в палате нет, лишь в коридоре у открытой двери с виноватым видом топчутся мои охранники. Обидно, она даже не захотела попрощаться перед уходом. На что ты надеялся еще, Иван, когда на девочку вылили столько неприглядной информации?
Все произошло так быстро, что минутная стрелка на часах едва ли сдвинулась на три деления, а чувствовал себя так, словно на мне целый день пахали и только с наступлением ночи завели в стойло. Это общение с благоверной так меня вымотало? Но желание пришибить Анну, со всей ее природной дурью, никуда не ушло, наоборот, возрастало рядом с этой стервой. Я и раньше больше десяти минут в день, близко с ней находиться не мог. С ненавистью взглянул на расположившуюся в кресле Анну. Розовая шелковая блузка с декольте практически до пупа, юбка карандаш, обтягивающая ее выдающиеся нижние формы, скрещенные идеальные длинные ноги в дорогих французских чулках, красные лабутены на высоченных шпильках, прическа и макияж, словно только что из дорогого салона. Впрочем, может так и есть, принарядилась к встрече с «любимым» мужем в больничной палате. Или в последний момент поменяла немного планы и заскочила к сюда, чтобы потом следовать дальше на очередную светскую тусовку?