Король точным движением ножа рассек рубашку, и она покорно разошлась, обнажая мое тело, нереально белое на темно сером шелке простыни. А уже в следующее мгновение его пальцы беззастенчиво гуляли по моей груди.
Он исследовал мое тело, неотрывно глядя мне в глаза, словно считывая реакцию. Пусть я не могу пошевелиться, но хотя бы зажмуриться, чтобы не видеть его лица, я точно могу.
Его пальцы словно огнем обжигали кожу, ласкали и дразнили, рассылая по всему телу мгновенные вспышки удовольствия. Медленно скользили вниз, рисуя круги и спирали, подбираясь к раздвинутым бедрам. Останавливались, чуть нажав на низ живота, заставляя замирать от странного предвкушения, и вновь поднимались к груди, слегка задевая ставшие вдруг необыкновенно чувствительными соски. Я старалась оставаться равнодушной, но удушливая волна вожделения неизбежно накрывала меня. Грозя затопить окончательно, захлестнуть с головой.
Это было ужасно, отвратительно – лежать перед ним вот так обездвиженной и униженной, принимая навязанные силой ласки.
Это было умопомрачительно приятно, сладко до одури, до томительных спазмов. Черт побери, слишком приятно!
Я бы предпочла испытывать к нему в эту минуту только ненависть, злость, презрение и снова ненависть. К тому, кто удерживает меня силой. К тому, кто касается меня без моего на то согласия.
Но тело предательски таяло… Таяло, словно кусочек воска в пламени.
Я не могла в это поверить, до этого момента всё было просто – я любила Гильома и обмирала в его руках, задыхаясь и желая большего. Грубые лапы разбойников в трактире вызывали омерзение и тошноту – так и должно быть, либо одно либо другое. Но то, что происходило сейчас было непостижимо.
Непостижимо бесстыдно.
Непостижимо сладко…
Словно было две Риасы – одна ненавидела этого самоуверенного красавчика, а другая млела от каждого прикосновения, молила в душе о новых бесстыдных ласках.
Мысли расплывались и таяли. Я плыла в каком-то жарком тумане, забыв себя, теряясь в облаке восхитительных ощущений от мужских пальцев, гуляющих по телу, от умопомрачительно сладких умелых ласк. Горячая ладонь скользнула по нежной коже внутренней стороны бедра, я охнула и распахнула глаза…
Он по-прежнему смотрел на меня внимательно, изучающе. Словно я – всего лишь инструмент, а он музыкант, который его настраивает…
А я едва сдерживала стоны.
Ну конечно же, дело не во мне и не в том, что мне могут быть приятны его ласки, которые он дарит вот так с полуулыбкой на губах ничуть не вовлекаясь в процесс, будто бы гладит кошку. Дело в магии. Он заставляет меня чувствовать то что я чувствую – вот и все. Почему-то от этой мысли мне сразу стало легче. Магическое воздействие темного – то, чему человек противостоять не может. А раз так, то я ни в чем не виновата. Даже в том, что совсем не хочу, чтобы он останавливался.
Ладонь скользнула выше и… замерла, и я всхлипнула от странной смеси облегчения и разочарования. Через секунду горячие пальцы коснулись промежности, меня словно пламенем опалило, из горла вырвался хриплый крик. Все мысли разом сгорели, осыпались пеплом. Странная болезненная жажда чего-то большего смешалась с удовольствием, кипящей лавой помчалась по венам. Перед глазами закружился огненный вихрь, вспыхивая миллионами сладких искр под кожей, обжигая тело томящим предвкушением.
Я не сразу поняла, что все прекратилось, просто внезапно стало холодно и одиноко. Я тяжело дышала и смотрела прямо в темные насмешливые глаза.
– Я мог бы продолжить, и вам бы это, безусловно, понравилось. Но вы не заслуживаете сегодня подарка. Так что, пожалуй, я сделаю то, что собирался, – пожелаю вам спокойной ночи.
И король вышел из комнаты, оставив меня распластанную и растерянную.
Но как же!..
Я попробовала пошевелить рукой – и у меня получилось. Уже хорошо, что он не бросил меня по рукам и ногам скованную магией. Так гораздо лучше.
Я поднялась с кровати, собрала подушки и одеяла. Сбросила на пол обрезки сорочки. Вот уж точно я не пойду за новой!
Прежде чем уснуть, я долго ворочалась, ощущая жар, словно его руки все еще оставались на моем теле.
14
Я проснулась оттого, что в глаза светило солнце. А может оттого, что прекрасно выспалась. Я сладко потянулась, чувствуя, как в теле бурлит энергия… И тут-то вспомнила все, что произошло вчера, и съежилась, невольно закрыв лицо руками. Это было ужасно. Все было ужасно, от начала до конца. То, что он со мною вытворял, то что я при этом испытывала, сама того не желая, и то, чем это закончилось. Если бы он еще немного потрогал меня там… Я бы сама на него набросилась. О боги, как же стыдно… Счастье, что путы меня обездвижили, не дав опозориться. Но самое ужасное то, что даже сейчас, обмирая от ужаса и стыда, злясь и ненавидя… Даже сейчас при одном только воспоминании о его горячих руках, гуляющих по телу, становится жарко, так жарко, будто огня из печи глотнула. Словно, уходя из этой комнаты, он не забрал с собой магию, а оставил ее здесь, чтобы продолжать меня терзать в свое отсутствие.