Кем бы он ни был, от незнакомца исходили сила и власть. Замшевый пиджак, шерстяная рубашка, ботинки. Шляпа лежала на столе. На какую-то минуту Итану стало стыдно за свою арестантскую одежду. Эта роба специально придумана, чтобы унизить человека, лишить его индивидуальности и достоинства. Хорошо, что его не обрили наголо, как в старые времена. Длинная черная грива, ниспадавшая на плечи, была его символом чести, общественного положения и этнической гордости.
- Если что-нибудь будет нужно, вы нас позовите, мистер Ролли. Мы за дверью.
Мистер Ролли? - подумал Итан, услышав имя:
Наверное, это отец Бекки.
- Хорошо, - отозвался тот, не выказав никакого интереса, вероятно понимая, что слова эти были адресованы скорее Итану, чем ему. - Закройте дверь.
Дверь за Итаном закрылась. Ролли указал на стул по другую сторону стола:
- Садитесь, Миллз.
Итан подошел к стулу, положил руку на спинку. Садиться не стал.
- Вы отец Бекки?
- Совершенно верно.
Уж кого-кого, а Ролли Итан не ждал. Чтоб он пришел в окружную тюрьму!.. Разве что с плетью в руках. Не отводя взгляда, из-под мохнатых бровей смотрит на Итана. Лицо длинное, угловатое. Довольно привлекателен для своего возраста, но суровое выражение лица ясно давало понять, что на расположение рассчитывать не стоит.
- Почему вы здесь? - спросил Итан, - Я буду говорить прямо, Миллз. Я хочу заключить с вами сделку.
Ролли сел да свой стул, жестом приглашая и Итана последовать его примеру. Несколько смущенный услышанным, Итан сел.
- Какую сделку?
- Бекки сказала мне, что вы собираетесь жениться.
- Верно, мистер Ролли. Я люблю ее и уважаю, как любую женщину - из тех, что пришлось мне знать, включая мою мать. Я бы уже женился на ней, если б не был здесь.
- Приберегите ваши речи для более торжественного случая, Миллз. Мне неинтересно слушать, как вы относитесь к моей дочери, - я достаточно много повидал в жизни, чтобы самому разобраться. Вопрос в том, как вы намерены поступить.
- Что вы имеете в виду?
- Буду откровенен с вами. Я надеюсь, что, побыв некоторое время вдали от вас, Бекки придет в себя. В настоящее время, к сожалению, она все еще собирается выйти за вас замуж. Моя старшая дочь известила меня по телефону, что Бекки уже отправилась домой и говорит, что любит вас... Она совершеннолетняя, а потому я уже не могу удержать ее.., разве что заперев в комнате.
- Мне очень жаль, мистер Ролли, но, боюсь, вряд ли мы с вами договоримся. Ролли презрительно ухмыльнулся.
- Да, хороший муж из вас получится - гниющий в тюрьме!
- Меня еще не осудили, и кроме того, я невиновен.
- Вы принимали участие в перестрелке, которая кончилась тем, что был убит помощник шерифа. Не так уж важно, чья пуля его сразила.
- Я был там, чтобы предотвратить убийство. Если бы полицейские не открыли огонь, я бы уговорил наших ребят разойтись. Если уж вы так хотите возложить на кого-то вину, то наиболее подходящая фигура - это Майк Колдуэлл.
- Забавная история, Миллз. Может, вам и удастся убедить суд присяжных, что человек с репутацией драчуна, и бузотера хотел предотвратить кровопролитие, но что до меня - я очень сомневаюсь. Ни один потенциальный присяжный заседатель в радиусе ста миль вокруг не станет обвинять Майка Колдуэлла, потому что он очень популярен, его многие уважают. Я бы не поставил и фальшивого никеля <Никель - пятицентовая монета.> за ваш успех на судебном разбирательстве.
- Значит, наши взгляды явно расходятся, - произнес Итан. - К тому же я до сих пор не понимаю, чего вы от меня хотите. Вы говорили о сделке. Что же это за сделка?
- Я хочу, чтобы вы отказались от женитьбы на Бекки. И отказались совершенно определенно.
- Это почему же? - удивился Итан. Ролли откинулся на спинку стула, сложил руки на груди. Он смотрел на Итана с откровенной ненавистью. Итан недоумевал: он не знал, как реагировать на враждебность этого человека и на его странное желание... Ролли кашлянул.
- Вы должны не только отказаться от женитьбы на Бекки, но и убедить свое племя отказаться от всех прав на ребенка. Это ребенок Бекки, и точка. И чтоб никакой мышиной возни! Никаких бумаг. Вы должны исчезнуть. Никогда не видеться с ребенком. То же самое относится и к вашим родственникам...
- Почему же я должен на это согласиться?
- Потому, что речь идет о сроке тюремного заключения, - несколько повысив голос, сказал Ролли и в задумчивости почесал подбородок. - Мне повезло - Бог был милостив ко мне. У меня хорошее состояние. Есть влиятельные друзья. Я могу помочь вам, Миллз, как мало кто другой поможет в этой прискорбной ситуации. Я предлагаю: в обмен на мое влияние вы соглашаетесь отказаться от Бекки и ее ребенка.
Итан наконец понял, чего от него хотят.
- Чем конкретно может ваше влияние помочь мне?
- Как я понимаю, ваш адвокат склонял прокурора к варианту согласованного признания вины <Согласованное признание вины - договоренность между судом и подсудимым о том, что последний признает себя виновным в совершении менее тяжкого преступления и получает минимальное наказание, причем суд не будет рассматривать обвинение в более тяжком преступлении.>. Это самое лучшее из того, что можно придумать в данной ситуации: двадцать лет, пятнадцать - при хорошем поведении, - Ролли злорадно улыбнулся, - это большой срок.
- Можно и так сказать, - спокойно ответил Итан.
- Что, если я смогу добиться для, вас восьмилетнего срока, пять лет - при хорошем поведении?
- Вы.., действительно можете это сделать?
- Я вам говорил, что у меня есть влияние. Мозг Итана заработал с удвоенной быстротой. Это был совершенно неожиданный поворот событий, настоящий шок. Он уже приготовился к выматывающему душу судебному процессу, который закончится, конечно же, приговором на безнадежно большой срок тюремного заключения. Адвокат сказал ему, что двадцать лет - это еще хорошо. Хотя Итан этому не поверил; Он знал, что невиновен, а когда ты невиновен, любое время, проведенное в тюрьме, - жуткая несправедливость. Однако пять лет - это как загородный летний лагерь по сравнению с двадцатью.
- Все, что от меня требуется, - это отказаться от Бекки и от родительских прав на ребенка?
- И убедить старейшин племени, чтобы они тоже с этим согласились. Этот пункт очень важен.
Итан понял, почему: Конгресс США предоставил индейским племенам особые права в отношении детей аборигенов; права эти могли войти в противоречие и отменить любые решения, принятые в соответствии с законами штата. Если старейшины племени не дадут согласия, ничто не помешает Итану заявить об отцовских правах в будущем через свое племя, которое, конечно же, вернет ребенка под его, Итана, попечительство.
- Вы просите меня отказаться от женщины, которую я люблю, и от нашего с ней ребенка за более мягкий приговор - другими словами, десять лет жизни за них двоих.
- Десять - если вам повезет. Может быть намного больше.
Это был шантаж. Самый настоящий шантаж.
- Вы угрожаете продержать меня за решеткой еще дольше, если я не соглашусь?
- Двадцать лет или тридцать, какая разница для прокурора и судей? Мне думается, вы будете единственный, кто это заметит.
- А как же Бекки?
- Со временем она вас забудет. Я думаю, что это произойдет намного быстрее, если вы ей скажете, чтоб она сама устраивала свою жизнь. И я обещаю вам вот что: к ребенку будут относиться так же, как ко всем детям Ролли.
Итан посмотрел в глаза пожилому человеку. То, что он увидел в них, была не враждебность. Это было твердое, безоговорочное решение. Джейк Ролли не остановится ни перед чем, чтобы спасти свою дочь от - как он это представлял себе - несчастной судьбы.
Итан помолчал несколько секунд, потом медленно кивнул. "Чтобы получить свободу, - подумал он, - все, что мне нужно сделать, - это протянуть руку и позволить ее отсечь. Смысл ваших слов, мистер Ролли, заключается именно в этом".
Едва заметная улыбка тронула губы Ролли.
- После того как вы подпишете отказ от ребенка, жизнь снова повернется к вам лицом.
Итан даже покачал головой, дивясь жестокосердию этого человека.
- Как я могу быть уверен, что вы не обманете?
- Очень просто. Я передаю бумаги вашему адвокату. Вы их подписываете и получаете согласие племени. Мортон не возвращает их мне до тех пор, пока не получит на руки решение о согласованном признании вины. Как при закрытии торгов на недвижимость: или да, или нет.