— Я хожу на работу пешком. Местоположение этого дома — одна из причин, почему я его купила, другая причина… Впрочем, прежде чем вносить вещи, тебе лучше взглянуть на дом изнутри. — Мейбел встала и протянула руку. — Мои ключи, пожалуйста.
Джереми молча вернул ей ключи.
Мейбел открыла переднюю дверь.
— Другая причина, почему я купила этот дом, — продолжала она на ходу, — он небольшой и его легко убирать.
Коттедж и в самом деле был крошечным, в нем с трудом помещалась немногочисленная мебель Мейбел. В гостиной стояли кушетка, небольшой стол с двумя деревянными стульями и кресло-качалка. В комнате не оставалось ни одного свободного дюйма.
Мейбел стояла посреди гостиной и, указывая пальцем, комментировала:
— Шкаф для одежды. Кухня. Спальня — заметь, с одной кроватью. Вот и все.
— А что там? — Джереми указал на узкую дверь, примыкающую к кухне, которую она пропустила при перечислении.
— Незаконченное подсобное помещение. Ни окон, ни пола, человек ростом выше пяти футов может стоять там, разве что, сложившись пополам.
Странное дело, сейчас и гостиная показалась ей не намного больше кладовки. Каким образом, удивилась Мейбел, Джереми умудрился занять собой все пространство?
— Как видишь, у тебя есть две возможности: спать на кушетке или вернуться в отель. Можешь, конечно, отправиться обратно в… Откуда ты прибыл?
Не слушая ее, Джереми оглядывался вокруг и словно не верил своим глазам.
— Наш брак покажется не очень убедительным, если мы не будем жить под одной крышей, — заметил он, наконец.
Мейбел пожала плечами.
— Ну, что касается этой стороны дела… Если тебе будут звонить, я всегда могу сказать, что ты в душе, а ты перезвонишь оттуда, где будешь находиться.
— А как же в случае неожиданных гостей?
— Да кто может искать тебя?
— А ты думаешь, Ширли не заметит, что я здесь не живу?
— А мне, в общем-то, все равно, что заметит Ширли. Если бы ты не привлек ее внимание к своей особе…
— Но, если она поймет, что я не живу здесь, ей это наверняка покажется странным, и, возможно, она расскажет об этом женщине, дом которой находится выше по улице. А та работает в университете и наверняка доведет эту новость до сведения своей подруги, которая, можно не сомневаться, проболтается своему мужу, а он работает бухгалтером у Лорин.
У Мейбел закружилась голова.
— Я совершенно не понимаю, о чем ты говоришь.
— Названные мною индивидуумы существуют только гипотетически, но, совершенно очевидно, что такая цепочка реально существует. Ты, очевидно, не понимаешь, насколько тесен наш мир. Как, по-твоему, Хорас нашел меня вчера?
— Понятия не имею, я об этом не задумывалась.
А, в самом деле, только сейчас спохватилась Мейбел, если Джереми зарегистрировался в гостинице не под своей фамилией, то как, Хорас нашел его?
— Мой бывший профессор завтракал в ресторане той же гостиницы. Он узнал меня. Мы перебросились парой фраз, а потом, после завтрака, он позвонил Хорасу и рассказал ему, с каким известным выпускником университета он столкнулся за завтраком. Вот и все.
— Не думаю, что Ширли станет звонить твоему исполнительному директору по поводу кофе, лестницы и прочих интересных вещей, — сухо сказала Мейбел. — Впрочем, решай, как знаешь.
— Пять миллионов, и она предложит мне кушетку, — пробормотал он.
— Ладно, Джереми, так и быть: забирай кушетку или отправляйся в гостиницу. Но знай, даже за семь миллионов тебе не купить билета в мою спальню.
— Заметано, — бодро отозвался он и направился к передней Джереми. — Между прочим, не пытайся оставить меня на улице. В скобяной лавке я попросил сделать мне дубликат твоих ключей.
Дверь за ним громко захлопнулась.
— А еще говорит, что слишком хорошо воспитан, чтобы без разрешения входить в мой дом, — пробормотала Мейбел. — Однако дубликаты моих ключей он все-таки сделал.
Она прошла в спальню и вытащила из стенного шкафа подушку, пару простыней и легкое одеяло. Аккуратно сложила все на край кушетки и отправилась в кухню варить кофе.
В гостиной как будто что-то упало: по-видимому, Джереми бросил свой чемодан на пол. Через минуту он появился в кухне.
— Даже не заикайся об обеде, — предупредила Мейбел. — Не то я вылью кипящий кофе на твою голову.
— Ты все еще любишь швейцарский «Нескафе»? — спросил он, протягивая руку к телефонному справочнику.
— Я никогда не любила «Нескафе». Я сказала, что люблю его, потому что по глупости хотела угодить тебе.
Джереми вскинул на нее удивленный взгляд.
— Странно, потому что мне самому он никогда не нравился. Я думал, он нравится тебе. В таком случае будем пить гранулированный бразильский.