— Так вот что тебя гложет! — Его это, кажется, веселило.
— А что, предполагается, что я должна посчитать за честь то, что вы согласились приютить меня? — отрезала я. — Ну что ж, к вашему сведению, мистер Делани…
— Рован, — мягко поправил он.
— Ро… Рован… — гневно запинаясь, произнесла я, слишком поздно осознав, что даже в столь незначительном вопросе беспрекословно подчинилась его воле… — Я намереваюсь сама себя содержать. Мне не нужны благотворительные подаяния от семьи Делани, запомните это. — Я спиной чувствовала, как тетушка подавала мне отчаянные знаки прекратить, но я уже не могла остановиться. — Да, я буду сама зарабатывать себе на жизнь и буду сама себе хозяйкой.
— Хм, твой настрой меня удивляет, — произнес он слегка иронично. — Большинство женщин обычно предпочитают, чтобы о них заботились — по крайней мере, я на своем пути встречал пока именно таких.
Ну конечно же все женщины просто трепетали перед удивительным темным магнетизмом этого мужчины, но я не собиралась пополнять собой эту бесконечную вереницу.
Наверное, он угадал мои мысли, так как минуту молча изучал мое лицо, затем произнес глубоким, резковатым голосом:
— Боюсь, что такое твое отношение ко мне все же не совсем оправданно. Но так или иначе, теперь, после того как ты привела мне свои аргументы, иди и сделай, как велела тетя, а именно — поторопись в свою комнату и собери вещи. Просто мне и правда нужно по возможности быстро попасть в Рахин, а терпение никогда не было моей добродетелью, в этом тебе еще предстоит убедиться. — И пока я подбирала слова для достойного ответа, он отвернулся и заговорил с тетей.
Я не совсем поняла, что он ей говорил, похоже, какие-то банальности о своей поездке. Я стояла с неловким видом и нервно перебирала пальцами в беспомощном гневе, и мне лишь оставалось изучать его широкую спину. Долго не церемонясь, он просто переключил свое внимание на другой объект, как если бы я была утомительным избалованным ребенком, чье поведение ему наскучило.
На какой-то момент я даже решила отказаться ехать с ним, внутренне представив, как я ледяным тоном заявляю, что никто и ничто не заставит меня разделить дом с этим человеком. Но когда я поймала взгляд тети Дорис, без умолку трещавшей о том, как хорошо, что ситуация наконец-то решилась и она наконец избавится от меня без раскаяния, то живописно представила себе что будет, если Рован Делани покинет Холлис без меня. Конечно же и Джойс не преминет изменить свое отношение, так как я вовсе не испытывала иллюзий относительно ее дружелюбия в последнее время. Она непременно обидится на меня за расстройство маминых планов, и мне придется выносить нытье и жалобы. Так что отказаться от поездки с Рованом Делани было для меня непозволительной роскошью. Я быстро выбежала из комнаты.
В спальне я торопливо сняла с полки старомодный кожаный чемодан, который я привезла с собой, когда впервые приехала в Холлис после смерти родителей, и начала в спешке запихивать туда одежду, стараясь подавить рвущиеся рыдания. Наверное, эти непрошеные слезы были от жалости к самой себе и оттого, что я снова была вынуждена искать пристанище.
Меня бы никогда не пригласили в замок Рахин, насколько я могла понять. Только занудная настойчивость родственников, оказавшаяся сильнее отговорок, могла заставить Рована Делани согласиться с предложением моей тетушки.
Ничего из тех вещей, что я упаковала в чемодан, не было новым. У нищих нет выбора, как говорила тетя. Почти с первого дня в Холлис я носила обноски Джойс, но из-за того, что она была полнее меня, ее вещи мешковато болтались на мне и смотрелись безвкусно. Но теперь это не имело значения. Было совершенно очевидно, что Рован Делани был неприятно удивлен моей внешностью. Не то чтобы это меня так уж беспокоило! Даже напротив, я хотела выглядеть как можно более непривлекательно, чтобы это раздражало его.
Я как раз закрывала чемодан, когда вошла Джойс. Она посмотрела на то, что я делаю, и улыбнулась:
— Так, похоже, ты полностью готова к большим приключениям. — Она по-хозяйски растянулась на кровати, наблюдая, как я причесываюсь и крашу губы. — Ага, значит, он не такой уж старый и толстый, не так ли? — произнесла она хитро.
— Нет, он оказался очень даже красивым, — небрежно ответила я, — красивым, невоспитанным, гордым и невыносимым!
Джойс широко распахнула глаза.
— Но это звучит так заманчиво! Я бы хотела взглянуть на этого людоеда, — заявила она, продолжая валяться на моей кровати и сравнивая в зеркале свое отражение с моим. Ее облегающее платье выгодно подчеркивало достоинства ее фигуры. Она выглядела ухоженной и уверенной в себе, и я уже видела на ее лице тень предвкушения встречи с Рованом Делани и того впечатления, которое она на него произведет.