Я закрываю переписку и швыряю телефон на пол, не переживая о том, что он может разбиться.
Чувствую себя маленьким провинившимся ребёнком, как будто мама узнала, что вместо обеда я съела конфеты. Может быть, и правда, моя мечта далека от реальности? Мама хочет, чтобы я стала учителем. Кирилл хочет, чтобы было что-то поприбыльней.
Медленно считаю про себя: 1,2,3,4. Математика не так уж и бесполезна: она может успокаивать.
На следующий день после странного поднятия температуры я иду в школу. Так и непонятно, что это было. Вроде выздоровела, а чувство, что рассыпалась по кусочкам. Я не чувствую в себе никакой опоры: я потеряла надежду поговорить с мамой, и снова думаю, что Кириллу я не нужна. В таком настроении я принимаю решение сделать так, как хочет мама. Ладно, будет педагогический. В конце концов, танцами я смогу заниматься и вечером. Мама все-таки дороже Елены Сергеевны. Не хочу расстраивать ее, я буду учителем математики, как она. Я же ее дочь.
Рита вешается мне на шею и прерывает мои упаднические мысли.
Глава 4
Я решила больше не ходить на тренировки по волейболу. Вот уж точно это то, что можно вычеркнуть из уравнения. Но из-за этого я начала писать Кириллу каждый день, как ненормальная.
Сначала это было невинное сообщение «Привет, я решила завязать с волейболом, передай тренеру мои извинения. Хотя он вряд ли заметит мое отсутствие». Потом просто «Привет, как дела?»
Я и не заметила, когда это стало моим ежедневным ритуалом – писать ему. А его принудительным ритуалом было отвечать на мои сообщения. Иногда мне казалось, что я надоедаю ему, иногда, что он рад такому вниманию, одно я знала точно —избавиться от этой привычки я не могла. Очень жаль, что в интернете моя стеснительность никак не мешала общению, во мне как будто просыпался настоящий экстраверт, я не смущалась, и вопросы сыпались и сыпались на Кирилла. А когда вопросы заканчивались, я начинала интересоваться всем, что было с ним связано: его любимым цветом (зелёный), любимым жанром фильма (комедия). Понимает ли он, как сильно нравится мне? Не знаю. Во мне росло желание спросить у него прямо. Или признаться самой. Рита была уверена, что он в курсе.
— Пойми ты, я тебе как друг говорю, если бы ты ему нравилась, он бы давно взял быка за рога. Ну не тюленился. Ну ты поняла…
Я не согласна с Ритой и ужасно злюсь на неё за то, что она это говорит. Как будто фразой «я тебе как друг говорю» можно прикрыть непрошеное мнение. Я думаю по-другому: У Кирилла просто такой характер. Я знаю его с самого детства. Он нерешительный, такой же, как и я, стеснительный, хотя явно это не проявляет. Он просто не торопится. Просто он долго принимает решения. Но если уж принял, то не отступится никогда. И я такая же.
Приближался день рождения Кирилла — 14 октября. Так как наши мамы дружат, я знала заранее, что буду приглашена, и надеялась, что Кирилл напишет лично и пригласит меня. Но получилось как получилось.
Я возвращалась из школы домой, а Кристина Львовна выходила из подъезда.
— Здравствуй, Полиночка, что это тебя давно не видела. Как поживаешь?
— Здравствуйте, да все хорошо.
— Ты не забыла? Ждём тебя в субботу на день рождения. Маме передай.
— Хорошо, передам.
Не забыла ли я? Да я уже месяц голову ломаю над тем, что ему подарить. Времени для раздумий было не так много — день «Х» был через два дня. Но мама решила за меня: «подарим конверт, пусть сам себе все покупает». Я согласилась. Что ещё делать?
В ночь перед его днём рождения мне не спалось, так хотелось сделать что-то от себя, хотя бы открытку и пару строк в ней, в душе бурлило столько чувств, что я тихо встала, чтобы не разбудить маму, ушла на кухню, там зажгла свет, оторвала листок от бабушкиной газеты и написала первое в жизни стихотворение:
Пройдут бесшумно дни, недели, годы,
Растает снег и выпадет опять.
Я буду той же дальнею знакомой,
Что пишет сообщения в сетях.
Нельзя сказать, я этому не рада.
Мои слова прочитаны тобой.
Я многого не жду и мне не надо
Ничего другого, просто будь.
Любить кого-то — разве это мало?
"Неразделенная" такая же любовь.
Просто неделимая на части,
Просто очень полная от слез.
Любить тебя — огромная удача.
Другой не нужен точно мне.
Я знаю, что, возможно, мало значу,
Но что поделать: ты в моей душе.
Кто говорит, что нужно только двое?
Любовь такая же во мне одной/ вдвойне.
Кто говорит: "Любовь живёт 3 года",
Когда пошёл седьмой уже...
И пусть пройдёт хоть пять ещё,
Хоть десять.
Дальше слова не приходили, вдохновение ушло. Я не знаю, что будет со мной через год. Вот поэтому и ушли строчки. Откуда они вообще взялись? Я перечитала стихотворение несколько раз, мне оно понравилось. Я написала то, в чем я не могла признаться даже себе. Так ночью на кухне мне показалось, что это стихотворение — лучший подарок, который я могу подарить Кириллу. Я спрятала его под матрас, рядом с моим блокнотом и легла спать. Сон долго не приходил, я все прокручивала в голове один и тот же фильм: как я дарю Кириллу стихотворение, как он после прочтения признаётся мне, что тоже в меня влюблён…
На следующий день я проснулась счастливая. Я все ещё хотела подарить Кириллу своё признание.
В субботу было всего два урока, в гости нас пригласили к пяти. Мне нужно было купить открытку, в которую я смогла бы переписать стих, поэтому мы с Ритой поехали в центр города. Ей заодно нужно было в книжный. Рита была настоящим книжным шопоголиком, скупала все подряд, хотя читала не так много, не успевала. Все свободное время она готовилась к поступлению на юридический. Я не сомневаюсь, что юрист из неё получится просто отличный. Спорит она просто непробиваемо.
В тот день мы пошли к центральному книжному немного другим путём, по незнакомой нам улочке. Рита первая заметила странную вывеску «Редкие книги» и сразу потащила меня к входу. Через окно виднелись высокие стеллажи книг.
Когда дверь открылась, зазвенел звонок. На кассе сидел читающий какую-то книгу старичок, он даже не взглянул на нас. Все было очень необычно. Это место напомнило мне магазины Косого переулка из «Гарри Поттера». Все книги были темных цветов, на первый взгляд какие-то старые. Рита сразу бросилась листать все книги подряд. Я огляделась, открыток здесь не было, на кассе продавались только ручки да пакеты. Было что-то неуютное в этом месте, так что мне захотелось выйти и подождать Риту на улице, но в глаза бросилось слово «Судьба» на одной из книг.
Меня всегда привлекало все таинственное: хиромантия, астрология, карты таро. Я подошла поближе, взяла в руки эту книгу, крупными буквами на коричневой обложке было выведено название «Судьба выбора», и все, больше никакой информации, ни аннотации, автора тоже нет. Я посмотрела на старика, он все ещё увлечённо читал, спрашивать у него, что это за странная книга совершенно не хотелось. Открыть и посмотреть, что внутри, тоже было нельзя: она в пленке.
— Странно, никогда не видела таких книг, вот уж действительно редкие, — произнесла Рита за моей спиной. — Пойдём, мне тут что-то ничего не приглянулось, а такое редко случается.
— А мне тут вот какая попалась. Наверное, куплю.
Это все мое любопытство, спать ведь не смогу. Буду думать, что скрывается под этим странным названием. Вдруг я смогу узнать секреты судьбы?
Рита повертела в руках книгу и недовольно фыркнула. Конечно, она-то любила яркие цвета на обложках, любовные романы, романтику и все такое. Романтичная Ритина душа жила в теле будущего адвоката.
На кассе я испугалась, что у меня не хватит денег — ведь на книге не было ценника.
Старик медленно поднялся, взял у меня из рук книгу и первый раз посмотрел на меня.