— Но справедливо по отношению к Бет?
— Должен сознаться, что Бет мне не слишком нравится.
— Тогда почему Стефан так ее жалует?
— Не уверен, что это так. Собственно говоря, его чувства мне неизвестны.
— Мне будет очень жаль, если это вызовет осложнения между тобой и Стефаном.
— Мне тоже.
Когда Меган переоделась и собиралась покинуть театр, пошел дождь. Крупные холодные капли упали ей на лицо, а ветер спутал волосы. Она восприняла это как наказание за триумф.
— Как только в последний раз упал занавес, вечер изменился к худшему. Слишком много для восемнадцатилетней девчонки, пусть не задается. У меня такое чувство, что и ты скоро меня оставишь.
Голос у Меган был усталый, разочарованный. Пытаясь укрыться от дождя, она прислонилась к коринфской колонне. Стояла понурившись, опустив плечи.
— Я хочу быть с тобой, — произнес Джейк спокойно, без эмоций.
Меган выпрямилась и ждала, затаив дыхание.
— На пляже есть домик. Он принадлежит моему другу. У меня есть ключи, там нам гарантировано полное уединение. Мы можем туда поехать на твоей машине, свою я одолжил на уик-энд.
— Хорошо. Ключи от зажигания у меня в комнате. Кстати, это мне позволит объясниться с Кэрри. Я ей скажу, что участники спектакля решили веселиться до утра.
Меган знала, как Кэрри относится к Джейку, хотя та никогда об этом не обмолвилась. Меган чувствовала, что и Джейк это знает; оба хотели скрыть от Кэрри интимный характер своих отношений. Оба, не сговариваясь, решили не причинять ей боль.
Дожидаясь Меган в приемной Лагунита-Холла, Джейк позвонил Стефану. За два года их совместного бытия у них почти не случалось размолвки. Порой они спорили на интеллектуальные, политические, философские темы, но никогда — на эмоциональные или сугубо личные. И никогда не злились друг на друга. Сегодняшняя вспышка была совершенно неожиданной.
— Стефан, это Джейк. Я не вполне понимаю, что произошло, но очень сожалею о случившемся.
— Дело не в ее словах, а в тоне, каким она это сказала. Словно укусила. Я в жизни до такой степени не терял самообладания.
— Она сожалеет. Мне кажется, успех вскружил ей голову и она говорила не подумав…
— Вероятно. Что-то в этом роде, не могу сказать точно. Я до сих пор не вполне пришел в себя.
— Понятно. Я беспокоюсь за Кэрри. Меган сейчас разговаривает с ней. Ведь Кэрри хочет полной и абсолютной гармонии. Хочет, чтобы все мы оставались друзьями.
— Когда это ты успел так хорошо изучить мою сестренку?
Джейк помедлил с ответом, потом сказал:
— Я не очень хорошо ее знаю. Сужу главным образом с твоих слов. — Он глубоко вздохнул. — Повторяю, что очень сожалею о случившемся. Хотелось бы разрядить атмосферу.
— Спасибо тебе. Я ведь тоже сожалею о случившемся. Тем более что это я утратил контроль над собой.
Джейк сидел за рулем. Дождь превратился в настоящий ливень, бешеные порывы ветра пронизывали всю долину. Машину заносило и вело на мокрой грунтовой дороге. Джейк правил осторожно, но решительно и уверенно. Оба молчали. Прежде чем нажать на газ, Джейк поцеловал Меган и крепко прижал к себе.
Теперь, в темноте ночи, в самый разгар бури и при серьезном, сосредоточенном молчании ее будущего любовника, Меган чувствовала себя невыразимо испуганной и одинокой. Она инстинктивно ощущала могильный холод вечности, которой она так отчаянно боялась.
Меган вцепилась в дверную ручку и сжимала ее так крепко, что у нее побелели косточки суставов и онемели пальцы. Ей хотелось дотронуться до Джейка, почувствовать его живое тепло, но она не смела нарушить его сосредоточенность на предательски узкой дороге. Вот бы положить руку ему на бедро…
Но ведь он уже предупреждал ее о том, что этого не стоит делать.
— Ты в порядке? — спросил Джейк, не сводя глаз с дороги.
Меган едва не расплакалась, испытав облегчение при звуке его спокойного, слегка отрешенного голоса.
— Да… Сейчас да.
— Мы уже почти на берегу. Домик всего в миле от нас к северу, не дальше.
Меган показалось, что он улыбается.
Вскоре они уже были в теплой комнате, у огня, который Джейк разжег в сложенном из кирпича очаге, и Меган не спеша потягивала из стакана отменного качества бренди. Непогода, бушевавшая за окном, им не угрожала. Домик был безопасным и уютным пристанищем, полным жизни, тепла и света. Меган гадала, кому принадлежит это убежище. Очевидно, что Джейку оно хорошо знакомо и он бывал здесь раньше. Любопытно, с кем?
— Я должен рассказать тебе о своей ноге. Чтобы ты не испугалась, — заговорил Джейк, глядя на огонь. — В юности со мной приключилось несчастье. Я упал с дерева и сломал бедро, точнее, большую берцовую кость. Раздробил ее. Это был открытый перелом, то есть кожа и мышцы были порваны до кости. В результате в рану попала опасная инфекция. Я долго лежал в больнице. Перенес несколько операций и поправился. Я не потерял ногу, она почти той же длины, что и здоровая. Я даже не хромаю, если не слишком устаю. Все зажило, но выглядит скверно. Просто отвратительно. Уродливо!
Джейк обернулся и посмотрел на Меган.
Она потупилась и смотрела в почти опустевший стакан с бренди, не в силах взглянуть Джейку в глаза. Голова у нее кружилась. Не из-за слов Джейка — из-за его голоса. Он словно не принадлежал Джейку. То была тщательно продуманная речь. Выученная наизусть. Все на месте. И все насквозь фальшиво.
Джейк лгал. Она была в этом уверена. Зачем? Что такое с ним произошло, о чем он не мог ей рассказать? Она поверяла ему все свои тайны, почему же он не хочет ей довериться? Со временем она убедит его рассказать ей правду.
Но не сегодня. Этой ночью она хотела быть с ним. Однажды она почти разрушила такой вот вечер. И не намерена испытывать терпение Джейка, обвиняя его во лжи. И все же ей было неспокойно. Меган допила последний глоток бренди и постаралась забыть о своей тревоге.
— Позволь мне посмотреть.
Джейк начал раздеваться, по-видимому, ничуть не смущенный. Ему нечего стесняться, подумала Меган, глядя на его загорелый обнаженный торс, мускулистый, стройный, привлекательный.
Потом он снял брюки, и у Меган перехватило дыхание. Загар доходил только до линии талии. Ниже кожа была белая как мел — бледная, нездорового оттенка. Одна нога, совершенная по форме, с великолепными мышцами, казалось, изваяна из алебастра; вторая была такой же ниже колена, но на месте бедра была кость, обтянутая кожей, иссеченной ужасными багровыми рубцами и шрамами. Лишь одна чрезмерно развитая мышца тянулась от тазобедренного сустава к колену. Благодаря этой гипертрофированной бугристой мышце Джейк мог ходить, даже не хромая.
На это ушли годы тренировок, годы боли, страданий и терпения. То был результат упорства Джейка и усилий многих искусных врачей. Неужели это все, на что способна современная медицина? Это показалось бы мрачной насмешкой, если бы не было ногой красивого молодого человека. Отличный экспонат для музея медицинских курьезов, не будь это ногой Джейка. Меган вздрогнула, разозлившись на себя за подобные мысли.
Она провела пальцами по волосам, тряхнула своей гривой, вздернула голову и показала на трусы, которые Джейк еще не снял.
— Я жду, — произнесла она низким грудным голосом.
Джейк молча взял ее за руку и увел в спальню. Он медленно ее раздел, останавливаясь, чтобы поцеловать каждую новую клеточку ее обнаженного тела, — грациозную шейку, нежные плечи, крепкие груди, плоский живот, длинные красивые ноги. Меган дрожала от его прикосновений, вся изогнувшись, прижималась к нему в неудержимом, требовательном порыве.
Они отдавались друг другу с такой страстью, что Меган задыхалась от возбуждения. Потом Джейк ее обнял и молча гладил по золотым волосам, глядя Меган прямо в глаза, и она видела в его голубых глазах радость обладания и новое желание.
Она ответила ему взглядом: «Я снова хочу тебя. Сейчас!» И он откликнулся на ее призыв…
После Меган лежала в объятиях Джейка, обессиленная, удовлетворенная, понимая, что вскоре их вновь захлестнет волна желания.