— Да. Он дежурит эту ночь. Придет на занятия во второй половине дня и останется с нами обедать. На уик-энд у него увольнение, и он проведет его с нами. Я люблю тебя.
До знакомства с Джейком Фрэнк любил единственное существо во всем мире — Джулию. После встречи с Джейком таких существ стало два. С первых минут знакомства Фрэнк понял, что защитит парня. Надо как можно скорее отправить его и Джулию в Вашингтон. Непростительным эгоизмом с его стороны было привезти жену во Вьетнам. Но она так настаивала.
Телефонный звонок раздался во время обеда. Фрэнк вернулся минут через двадцать, лицо у него было сильно встревоженное.
— Что случилось, дорогой?
— Скверная заваруха на севере. Много убитых и раненых Я должен ехать на базу.
— Я поеду с вами, сэр. — Джейк встал.
— Нет! — воскликнули одновременно Джулия и Фрэнк с такой страстностью, что удивили не только Джейка, но и друг друга.
— Нет, Джейк, — уже спокойнее заговорил Фрэнк. — Оставайтесь здесь. Берегите Джулию. В конечном счете ваши занятия гораздо важнее.
— Слушаюсь, сэр. Благодарю вас, — ответил, улыбаясь, Джейк.
А Джулия с ужасом поняла, что он охотно отправился бы с Фрэнком.
— Позвони мне, Фрэнк, — попросила Джулия. — Будь осторожен.
— Мне ничто не угрожает, Джулия. Ты это знаешь.
На следующий день после начала занятий Джулии с Джейком она несколько раз звонила в Штаты и подолгу разговаривала со своей подругой Кейт, которая преподавала в школе. С мисс Уиллис, которая учила ее английскому в Брин-Море. С управляющим бесплатных средних школ в Арлингтоне, чтобы выяснить, как получить диплом о заочном среднем образовании. Со своим личным секретарем — ей она поручила приобрести, упаковать и выслать почтой нужные книги, таблицы и экзаменационные вопросы. Используя все эти пособия, Джулия могла составить программу обучения, а пока она не получит книги и другие материалы, они с Джейком смогут вести борьбу с недостатками его речи — словами-паразитами, неоконченными, неправильными предложениями и дурным произношением.
— Джейк, когда вы думаете, ваши мысли складываются из слов и предложений? — однажды спросила Джулия, озадаченная тем, с каким трудом даются ее ученику первые успехи.
— Нет, мэм, — ответил он, — я думаю картинками, вроде как во сне.
— Образами, Джейк, — поправила она. — Образами.
— Образами, — повторил он, ибо они договорились, что каждое новое для него слово он будет повторять за ней и произносить так, как она.
Фрэнк уехал на базу, а Джулия и Джейк прозанимались почти до трех часов ночи: учили новые слова, спрягали глаголы и так далее. Фрэнк позвонил в полночь.
— Мне придется провести ночь на базе. У нас оказались неточные сведения о числе нападающих. Как там малыш?
— Усваивает все очень быстро.
Она улыбнулась слову «малыш» по отношению к мужчине-мальчику, чьи глаза порой заставляли ее на мгновение терять нить рассуждений; от самых невинных прикосновений которого, когда он наклонялся поближе посмотреть, как она пишет то или иное слово, у нее по коже бегали мурашки. Словечко Фрэнка безжалостно вернуло Джулию к реальности. Семнадцатилетний мальчик. Однако в душе Джейк никогда не был ребенком.
— Мне надо отдохнуть.
Это было на другой день после полудня. Они занимались без перерыва уже четыре часа. Фрэнк позвонил и попросил подождать с обедом — он собирается приехать, но попозже. Джулия потянулась совсем по-кошачьи. Джейк заметил, что у нее утомленный вид, и почувствовал себя виноватым. Был ли он вправе потребовать от нее такой помощи? Ведь это и в самом деле утомительно, да и скучно оказаться эдаким сержантом-инструктором… Но с другой стороны, она от души радуется, если он что-то делает правильно.
— Хорошо, — согласился он, хотя ему перерыв не требовался.
За неделю общения с Джулией он узнал больше, чем за все свои семнадцать лет. Она — ключ, который откроет ему дверь в настоящую жизнь. Однако он слишком нетерпелив, неразумно торопить Джулию: ведь он целиком зависит от ее доброй воли.
— Как насчет того, чтобы поплавать? — спросила она.
— Это было бы здорово.
Джейк тоже потянулся, взглянув на Джулию, и отбросил мысли о своем будущем ради настоящего. Ничего подобного в его жизни еще не было. Потягивать чай со льдом, непринужденно болтая — или пытаясь болтать — с красивой, умной женщиной, плавать вместе с ней в бассейне… В его новой будущей жизни такое будет, и Джулия помогает ему этого добиться.
— Мне, пожалуй, необходимы плавки.
— В самом деле? — бросила Джулия через плечо, уже выходя из комнаты.
Джейк разделся, аккуратно сложил свои вещи, обмотал полотенце вокруг талии и уже направился было к бассейну, но вдруг остановился. Присел на табурет в раздевалке и спрятал лицо в ладони.
Минут через пять он вновь оделся. Прошел через весь дом к хозяйской спальне. Дверь была закрыта, но он слышал через нее шаги Джулии.
— Джулия! — шепнул он в дверную щель.
— Джейк? — Она открыла дверь, одетая в короткий купальный халатик, застегнутый на все пуговицы — Я почти готова… Почему вы в одежде?
Она отступила в комнату и села на кровать. Джейк прислонился к дверному косяку.
— У меня… возник образ. Он меня напугал.
Джейк умолк, глядя на Джулию синими глазами так, как никогда прежде еще не смотрел. Но она поняла, она узнала этот взгляд.
— Напугал?
— Потому что я очень этого хотел. — Он опустил глаза, потом снова вскинул их на нее. — Очень сильно.
— Чего же? — спросила она, понимая, о чем он, потому что сама хотела того же.
— Вас.
У Джулии пересохло в горле. Сердце заколотилось бешено. На ней был только халатик. Но думала ли она о том, что такое может случиться? Или это просто сон? Нет, вовсе не сон. Джейк здесь и говорит, что хочет ее. Но он полностью одет.
— Да, — шепнула она.
Оба не двинулись с места.
— Я ухожу, — произнес Джейк.
— Уходишь? Куда?
— На базу. Подумать. Я должен решить. Вы должны решить.
— Нет.
Джулия не хотела об этом думать. Думать о том, что станет заниматься любовью с семнадцатилетним мальчиком. О том, что изменит человеку, которого любит. Она вообще не хотела ни о чем думать. Хотела лишь одного: чувствовать его тело рядом. Хотела, чтобы он говорил с ней при помощи рук и губ. Говорил о своей страсти, которую не выразить словами.
На войне другие правила. Неделю назад ее могли убить. На войне трудно принимать обдуманные, разумные решения. Это время страстей и желаний. Она хотела Джейка. Хотела его сейчас.
— Не уходи.
Джулия протянула к нему руки, но Джейк не двинулся с места. Тогда она сама подошла к нему, провела рукой по его щеке, коснулась шеи.
Он ее поцеловал, и Джулия задрожала. Он прижал ее к своему крепкому, мускулистому телу, его губы мягко и нежно прижались к ее губам. Раз, другой, еще и еще. Она хотела большего, страстно и нетерпеливо, но не могла двигаться — он слишком сильно ее обнимал.
— Джулия! Мы должны подумать, — сказал он, касаясь губами ее губ.
— Я подумала, — солгала она.
— А я нет. Не обо всем.
В словаре Джейка не было слова «двусмысленность», однако положение человека, который спит с чужой женой, женой генерала, с женщиной, от которой зависит его будущее, смущало его. Он должен, обязан обдумать, насколько это согласуется с его внутренней системой ценностей. Его грандиозными планами нельзя было жертвовать ради минутного наслаждения.
Но если его чувство к Джулии искренне, тогда оно не может быть дурным, потому что Джейк верил, что в его жизни любовь превыше всего, А для истинной любви нет иных правил, кроме веления сердца.
— Джейк, останься. Все будет хорошо. Обещаю тебе.
Что с ней? Почему она в таком отчаянии? Она, Джулия, образец верности, она, которая смеялась над многими мужчинами и отвергала их. Джулия, которая не верила в минутную страсть. Джулия, которой до брака с Фрэнком нравилось играть с мужчинами. Но Джейк вовсе не играл с ней — и она с ним тоже.