— Я тебе не про отца сейчас рассказывать собирался, а про гордость. У меня был точно такой же случай, ты не поверишь, но в твоём же возрасте, разве что мне двадцать было. Я в университете тогда был, нельзя же было досрочно оканчивать, в отличии от тебя.
У нас на потоке девочка одна училась, впрочем ничем не примечательная, но многим парням она нравилась, я по началу не понимал чем, да и как-то все равно на неё было. Но как ты понял учится я не желал, меня волновало только собственное я и ничего больше. Ну и не долго мне так красоваться пришлось, потому что на курсе третьем я был на грани отчисления. Языки мне давались хорошо, хоть я и лечился, поэтому многие учителя были против отчисления, и тогда что бы меня исправить меня поставили работать в паре над проектом с заядлой зубрилой, а именно с той девушкой.
Я нашёл очередную жертву, что бы в себя влюбить, и мне это удалось. По началу меня забавляло, то как она робеет от одного моего взгляда или вздрагивает от прикасания. Но с ней было всегда о чем поговорить, она не говорила о модных журналах или же о одежде, ее это не волновало. Да и сама она слишком простая была, и я долго не мог понять, чем она нравится парням. Потом я понял, что она в меня влюбилась, когда во время проекта и его защиты она постоянно смотрела на меня. А когда взгляды пересекались она отворачивалась. — Павел Николаевич заулыбался, словно окунулся в прошлое, снова переживая те моменты. — потом она мне призналась, причём в университете в коридоре, когда никого рядом не было, это было робкое признание…
В то время я их много получал, но оно мне запомнилось навсегда. Но я не ответил на ее чувства, в душе появился странный лучик света, словно я победил, и я решил об этом всем рассказать, что девушка, которая нравилась много парням, признала только меня, как единственного и неповторимого. Через неделю все одногруппники знали об этом и смеялись над ней, а она молчала… Она смотрела на меня печальным взглядом, словно жалея, а я на неё с высока, в душе посмеиваясь… Потом она перевелись, ушла…я не видел ее долгое время, ко мне лезли другие девушки, но меня это уже не забавляло, в них чего-то не было. И я не мог понять чего.
Искал, искал и так и не нашёл. Но только через год я понял, что мне не хватало той самой простоты, я понял, что та девушка нужна мне, я должен был ее заполучить снова, и я начал ее искать. И, знаешь, я нашёл ее, она была прежней, все также отлично училась, но никого к себе не подпускала. У неё не было друзей и некоторые попросту подсмеивались над ней как называли «отшельницей». И когда я её нашёл во мне столько было радости, хотелось всем рассказать, как я был рад, вот только она меня не признала, просто сказала «уходи». Я понимал, что разбил ей сердце, но и подумать не мог, что можно любить так сильно, как любила меня она. Я тогда понял, что влюбился в неё и стал теперь на ее место, и тогда она может смеяться надо мной, но она сказал, что больше не любит меня и что бы я её больше не преследовал, потому что простить она меня не может, а причинять боль из-за старых чувств не хочет.
Но я не отдал от неё, я её добивался, не реагировал на все ее уговоры, мне было плевать на угрозы, но когда в очередной раз я её поджидает возле университета с цветами, она убежала от меня, она бежала не оглядываясь, крича, что бы я её забыл. Я хотел догнать ее но не успел, Максим, я просто не успел… Её сбила машина, и из того момента я ничего не помню, только обрывки, как звал врачей, как та же самая машина отвезла ее в больницу. Я только пришёл в себя, когда сидел возле ее кровати, и молился, что бы она выжила.
Я несколько дней сидел возле ее кровати, держал ее за руку, и просил, что бы она не уходила от меня. Именно тогда я перезагрузки через гордость, мне не нужна была моя красота, мои деньги, мне нужен был только один человек, и это была она, моя Наташа. — Голос начальника совсем поник, а Максим будто пропуская мимо ушей и чуть не засыпая над рассказом опомнился.
Глава 38
— У тебя же жена, Наташа, если не ошибаюсь. — В этот момент в сердце закралась надежда, что они все же остались вместе.
— Да, моя жена Наташа, эта та самая Наташа, которую я любил, люблю до сих пор и буду любить так же сильно как и двадцать лет назад, когда я понял, что мог её потерять. Врачи после того как она очнулась, сказали, что она больше не сможет ходить, никогда. Но мне было плевать, я пообещал ей, что всегда буду с ней рядом, что буду любить ее, и я держу свое слово. Она никогда не упрекала меня за то, что именно из-за меня она больше не может ходить, а многие обсуждали ее за это, и я прекрасно понимал свою вину, и мне было очень плохо, я ругал, винил себя, а она успокаивала.
Именно она стала толчком к моему будущему, после создания ЦСВД-центра, я собрал лучших врачей, я заставил развития здесь медицину на столько, что она опережает окружающий мир по знаниям на пол века, она намного лучше. И первым делом, я излечил ее. Она мне не верила, что я поставлю ее на ноги, смеялась, но когда мне это удалось, я видел столько счастья в ее глазах, и в этот момент я был готов отдать все. А когда она родила мне дочь, я понял, что не переступив тогда через свою гордость, всего бы этого у меня не было, не было бы её, дочурки, не было бы этого центра, не было бы меня. — От сердца что-то отлегло, услышав последние слова, слезы которые были пол часа назад, давно прошли, я не обращала внимание на затекшие ноги, мне было интересно как отреагирует напарник, но тот лишь хмыкнул
— Занимательно, но не ко мне это относиться, я не собираюсь с Юлей быть, только потому что она меня любит, когда я найду человека, который нужен мне, я влюблю его в себя и так будет проще. — Максим потянулся и встал со стула, собираясь уходить, но на пороге будто что-то вспомнил. — Ах да, я чего приходил, уговор наш помнишь. Она мне призналась до конца этого года, так что по истечению контракта ты её убираешь, а так как Елены нет и поставить некого, напарницу себе выберу я сам. — Договор? Что?
— Хорошо, будь по-твоему, но только смотри, что бы сам не влюбился, — короткий смешок шефа, и грозное Максима
— Эту тему мы уже обсуждали, девушка безразлична мне, и никогда не заинтересует, по крайней мере ты говорил, что с твоей женой было о чем поговорить… С Юлей у меня никаких общих интересов.
Хлопок дверью и тишина, которую прерывать я не хотела. Но после шеф приказал вылезать из шкафа и я как замки от туда вышла
— Даже не знаю, что меня поразило больше, ваш рассказ жизненный или спор на меня… — злость, жалость, ненависть, боль- все смешалось во едино и стало комом в груди.
— Прости, Юль, просто на тот момент то спор был очень кстати, я расскажу тебе о нем…
— Нееее, только не сейчас, если вы сейчас мне ещё слово скажите об этом паганце, я его саморучно убью и вы под раздачу попадёте. Я домой, досвидание. — Я вышла за дверь и побрела к мотоциклу. Домой я ехала в тумане, все мысли были кашей, много чего крутились в голове, не давая даже на чем-то конкретном сосредоточиться. Я понимала, что мне нужно было время, время что бы отдохнуть от всего, что произошло, от этого напора событий, а главное от Максима. Мне уже было не важно, что он сейчас делает, о чем думает, хотелось забыть его, стереть из памяти, кто знает, может время поможет?
***
Павел Николаевич все так же находился в воспоминаниях, он сравнивал себя и максима и только считал минуты до того, как парень поймёт, что девушка ему не безразлична. Но только его ещё кое что тревожило: не поймёт ли он об этом слишком поздно?
Мужчина не спешил домой в отличии от молодых подченненых, ему хотелось прогуляться, мужчина не догадывался к чему может привести эта прогулка, он думал только обо дном, все миновало, и теперь он может легко вздохнуть. Гуляя по аллее, он думал о Юле, которая и так прилично настрадалась из-за Максима, который наверняка сейчас ищет себе девушку на ночь. Проходя мимо лавки с цветами, его окутал аромат роз, точно такой же, как и двадцать лет назад, когда он встретил Наташу, ту самую, единственную его сердца. У неё были духи с ароматом роз, и мужчина не заставил себя жалко ждать и направился к той самой лавке.