— Катя, сколько ты ещё будешь шататься неизвестно где? Дочь ждет тебя! — от грозного голоса Стаса вздрагиваю даже я, сидя в безопасной квартире.
— Дочь? Она только твоя дочь. Вам двоим больше никто не нужен! — пьяный женский голос вызывает во мне отвращение.
— Не говори глупостей. Ты её мать, — устало вздыхает Стас. Слышу, как он присаживается в кресло и начинает нервно стучать по столу.
— Да, мать. Только на бумаге, — смеётся сумасшедшая, — я не чувствую себя ни матерью, ни женой. Ты только её любишь, а она тебя. Если бы не пригрозила, что сделаю аборт, ты даже не женился бы на мне.
Острый кол вонзается в самое сердце, напоминая о том, что я ещё не до конца мертва, что ещё могу что-то чувствовать, кроме мести. Возможно, это сожаление. Не могу определить своих же эмоций. Несмотря на болезненные ощущения, слушаю дальше.
— Сама виновата, не нужно было оставлять Софи на попечении нянек, как только она родилась, — упрекает Стас.
— Не напоминай мне её имя. Ты специально назвал нашу дочь именем шалавы, которую не можешь забыть! — орет разъяренная жена.
— Не смей её так называть! Это ты сука, которая спит с первым встречным! — слышу взбешенный голос Стаса и сильный удар о стол.
— Катись в ад, Волков. Ты ни разу не притронулся ко мне с тех пор, как женился. А я всего лишь хотела нормальной жизни, как у всех, — Катя начинает рыдать.
— Нормальной жизни, говоришь? Только начала ты её неправильно.
Её слезы как бальзам для моего израненного сердца. Упиваюсь её горем и отчаянием, как сладким опьяняющим вином.
— Нас всегда трое. Ты, я и твоя мертвая Соня, — шепчет отчаянно несчастная жена.
Не могу слушать дальше. Всё равно их болтовня ничем мне не поможет. Бесполезная информация. Выкидываю в сторону наушники и бегу в спальню к спасительной черной коробочке, где похоронен мой ребенок.
Достаю снимок УЗИ моей малышки из верхней полки и сажусь на пол. Единственное напоминание о том, что она когда-то была в моей жизни. У нее уже сформированы ручки, ножки, сердечко. До сих пор снится один и тот же сон, где раз за разом приходится отпускать свою прекрасную голубоглазую крошку в небо с белыми птицами.
— Моя девочка, моя Мандаринка, — ласково глажу первое и последнее фото ребенка.
Влага из глаз крупными шумными каплями падает на снимок. Бережно стираю рукавом свитера слезы, пока бумага не намокла.
— Милая, я никогда не смогу простить твоего отца. Он выбрал не нас, а другую девочку. У тебя есть сестренка. Её зовут Софи, представляешь. Твой глупый папа назвал её в честь меня, — рассказываю всегда молчаливому собеседнику свои переживания.
Несбыточные мечты разрывают на части. Я бы всё отдала, чтобы вернуться в тот кошмарный день и всё исправить. Но прошлое не вернуть. Остается только отпустить, но даже на это я не способна, иначе у меня совсем ничего не останется.
Чувствительный пес прибегает к рыдающей хозяйке и ложится у ног. Смотрит грустными глазами, разделяя со мной скорбь. Глажу его за мягкую холку и целую своего верного друга во влажный холодный нос. Так и засыпаем в обнимку. Сальва всю ночь согревает моё мерзнущее тело.
Глава 33
Через два дня с утра пораньше в квартиру заявляются веселые близнецы. Жаль с ними расставаться. Но я решила выслать их из страны. Билеты в Париж уже куплены, где Тоня сможет продолжить свою карьеру модели, оставив позади ужасное прошлое. Антон многое сделал для нас, а дальше мы справимся. Им опасно оставаться в России. Есть риск, что их могут вычислить.
— Сальва, как я по тебе соскучилась, — пищит, имитируя голос ребенка Тоня, тиская довольную собаку, без остановки виляющую хвостом.
— Проходите на кухню, я как раз блины допекла, — зову ребят попробовать мою стряпню. Наконец могу похвастаться своей готовкой. Виктор Александрович гордился бы мной. Легкий упрек совести тревожит мой мозг, но отгоняю его прочь. Когда всё закончится, съезжу извиниться перед ним.
Ребята заходят на кухню, восхищенные современным дизайном квартиры. Дружно усаживаемся за круглый обеденный стол.
Антон достает маленькую белую флешку и передает мне в руки.
— Здесь видео с камер казино, где отчетливо видны лица игроков и сопровождающих их любовников и любовниц. Аня, ты даже не представляешь, какой куш мы сорвали. Здесь много известных в криминальных кругах личностей, — с довольным лицом и победным блеском в глазах, сообщает хакер.
— Ты самый лучший, — сжимаю руку Куницына, вкладывая в этот жест всю свою благодарность.
— Это ещё не всё, — добавляет Тоня, с гордостью смотря в сторону брата, — Антон смог взломать доступ к скрытым камерам борделя, которые установлены прямо в VIP комнатах. Лучше их не смотри. Те ещё извращюги, — говорит девушка с перекошенным от омерзения лицом.
— Зачем им камеры в приватных комнатах? — искренне не понимает парень действия Свиридова, — если о них узнают, его же могут прикончить.
— Затем же, зачем и нам. Собирал компромат на всякий случай. Любой из его окружения может выступить против него. А так у него будут рычаги давления. Никто не захочет опорочить свое имя в глазах семьи и общества. Они все уважаемые люди, — делюсь размышлениями с ребятами.
— Но его жадность сыграла против него. Нужно выделять больше ресурсов на улучшение качества безопасности, — добавляет Антон.
— Нет, это не жадность. Это уверенность в том, что он всесилен и ему всё можно. Он безнаказанно совершает зверские преступления и каждый раз выходит сухим из воды, — тяжело вздыхаю, огорченная тем, что таких людей, как Свиридов, целый океан в этом жестоком и несправедливом мире.
— Но он забыл одну вещь, — с презрением и лютой злобой выплевывает Тоня, — что в пруду всегда найдется хищник крупнее.
Не могу не согласиться с мудростью молодой девушки. Главная ошибка любого человека — думать, что он всемогущ и имеет права распоряжаться чужими судьбами. Когда правда в том, что мы не можем управлять даже собственной судьбой. В любой момент что-то или кто-то может лишить тебя всего, в том числе и жизни.
— Вчера вечером звонил Кира и просил всем передать, что они с Димой смогли выкупить необходимые акции для смещения с должности генерального директора, — ставлю в известность ребят.
На кухне воцаряется долгое молчание. Каждый из нас понимает, что это значит. Все необходимые инструменты для уничтожения империи Свиридовых готовы. Нужно лишь без потерь довершить начатое до конца.
Спустя час ребята уходят. Начинаю собираться на встречу с Кирой и Димой в коттеджный поселок, где находится особняк Киселёвых.
Добираюсь до места назначения только после обеда. В выходной день жуткие пробки. Кирилл встречает меня с бутылкой шампанского Дом Периньон в руках.
— Что празднуем? — спрашиваю у Киры, который протягивает мне дорогущий напиток.
— Проходи, сейчас узнаешь, — пропускает вперед, в свой шикарный трехэтажный дом. Моя маленькая квартирка по сравнению с его особняком — просто трущобы.
Правда, здесь Киселев после смерти отца появляется редко. За домом и садом присматривает многочисленная прислуга. Каждый раз, когда приезжаю сюда, чувствую, что попадаю в музей, где нет семейного очага и уюта, присущего счастливым домам.
В гостиной за итальянским журнальным столиком сидит Дима, просматривает какие-то документы. Отвлекается от чтения, когда мы нарушаем тишину своим присутствием.
— Я встретился с одноклассницей Кати, которая с удовольствием поделилась подробностями драки, — сразу переходит к делу сыщик.
— Чем порадуешь? — надеюсь услышать хоть что-то полезное.
— Ты присядь, — Дима указывает на кресло рядом с собой.
Кирилл с любопытством наблюдает за моей реакцией.
— Эти снимки сделаны вчера, — Дима раскладывает передо мной пачку фотографий, как профессиональный крупье. И на каждом из них полуобнаженная Катя целуется с неизвестной девушкой.