В пять утра я все же встала. Была полностью разбитой от бессонной ночи, но валяться в кровати, когда нужно было всех накормить, да заняться домашними делами времени не было. Вздрогнула, когда обнаружила в гостиной Ахмета Рамзановича. Плохие предчувствия вновь вернулись в сто кратном размере. Он обернулся ко мне и его потухший взгляд был красноречивее всех слов. Я была с детства приучена к тому, что плохие новости могут войти в дом в любую минуту. Я чувствовала себя человеком, который шел по канатной дороге и внезапно все оборвалось. Я летела в пропасть. Я летела в темную, непроглядную тьму, но я была подготовлена к тому, что из этой тьмы придется самостоятельно подниматься, придется жить вопреки. И во мне не было того радостного чувства, от осознания, что его больше нет… Я не чувствовала себя свободной, нет, скорей всего поняла, что чувствую себя потерянной, брошенной. Я пожалела, что кричала ему в лицо о своем желании быть свободной, я корила себя за то, что вместо любви, я источала обиду, непонимание, что злилась на все его поступки. Это теперь казалось таким глупым, таким ничтожным, таким мелочным…
— Доброе утро! – раздался звонкий голос Арины. Быстро заморгала, направляясь на кухню. О том, как переживет эта девушка такую новость, было сложно предугадать. Я не прислушивалась к разговору, механически доставала продукты для завтрака, что-то взбивала, что-то варила, что-то заваривала, но все было на автомате, все было мимо меня. Внезапный душераздирающий крик вывел меня из вакуума своего безразличия. Безразличие – защитная реакция моего сознания, позволяло не впасть в истерику, держаться на плаву сознания. Но крик Арины снес все защитные барьеры, я вбежала в гостиную. Ахмет Рамзанович держал ее на весу, белокурая голова безвольно свисала, как и руки.
— Армина, воды и нашатырь! – приказал старший Каюм. Пока мы суетились вокруг Арины, проснулись дети, они с любопытством наблюдали за представлением в их понимании.
Арина пришла в себя, попыталась вскочить на ноги, но зашаталась, села в кресло. И тут ее накрыло, она разрыдалась, она просто зашлась в истерике, спрятав лицо в ладонях, в волосах. Пришлось шикнуть на мальчишек, чтобы они ушли в комнату, включили себе мультики.
— Арина, - поднесла ей стакан с водой. Она подняла на меня глаза, и я вздрогнула. На меня смотрела смертельно раненная лань с большими глазами, она понимала, что спасти ее некому. – Жизнь продолжается!
— Нет…Нет…Его нет… - из груди вырвался хрип. – Почему ты не плачешь??? – выкрикнула она мне в лицо, резко встав, смотря обвиняющим взглядом. – Или у вас не принято оплакивать??? Или ты заранее уже знала, чем все это закончится??? - повернулась к Ахмету Рамзановичу, делая шаг в его сторону. – Как вы могли это допустить???? Как вы позволили его убить???? Да какой вы после этого отец!!! Сделав из мальчишки кровожадного убийцу, с легкостью оставили его среди ему подобных!