— Саид! – дернула плечом, он лег рядом. Прикроватная лампа мягко освещала спокойное лицо. Провела пальцами по его щеке, бороде, коснулась губ. – Я люблю тебя.
— Я знаю, – перехватил мои пальцы и поцеловал. Сердце ухнуло, наполнилось нежностью.
Его улыбка, такая редкая, шире растянула губы, но в полумраке я успела заметить, что мыслями он был не со мной. Он думал о своем, и там, в глубине его глаз, надвигалась тьма, опасность. Было неуютно находиться под этим взглядом.
Прижалась к его груди, медленно очертила шрам на плече, который был спрятан причудливой татуировкой. Его тело, как и он сам, сплошная загадка. За все годы совместного проживания пару раз попыталась выяснить, откуда у него тот или иной шрам. Каждый раз Саид лишь приподнимал брови, заставляя смутиться от собственной наглости. Мне дозволено было знать то, что он мой муж, мой защитник, моя опора. Он отец моих детей. Спроси, чем занимается, какие у него увлечения, о чем думает, мечтает – растерянно пожму плечами. Таким правом, как лезть в его дела, в его душу не обладала.
-Саид-
Музыка проникала через закрытую дверь, раздражала. Какой-то электронный трек бил по мозгам. Прищурено оглядел мрачный кабинет, заполненный дымом сигарет, запахом алкоголя, вульгарных духов. Девицы сидели на кожаных диванах, томно бросая на меня недвусмысленные взгляды.
— Саид! Это просто нечто! – раздался довольный голос Карана. Он зажимал ноздри и блаженно улыбался, откидываясь на диван между девками. Брезгливо улыбнулся, скользя глазами по столику между нами, на котором было еще несколько тонких белых дорожек.
— Дегустация окончена. Больше ты ничего не получишь, пока не переведешь сумму за прошлый товар и за этот. Все по факту.
— Мы так не договаривались… - возмутился Каран, но глаза не могли сфокусироваться, голос садился, язык прилипал к гортани.
Встал с дивана. Мое время вышло, итак задержался в этом ночном клубе, куда стекается весь город в пятницу и на выходных.
— Мы о многом не договаривались, это мое упущение. Я по доброй памяти с тебя не требовал денег сразу. Зря. Дружбу и бизнес нужно разделять, не раз в этом убеждался.
— Саид, ну дай хоть недельку…и половину товара. Сейчас выходные, люди хотят расслабиться.
— Ты должен был думать об этом до того, как я сюда пришел. Телефон знаешь, условия тоже, так что до скорой встречи, - в том, что Каран скоро объявится, не сомневался. Слишком давно сидит на «дозе», абы что нюхать уже не будет. Направился к выходу, Фарид, который все это время стоял в сторонке, двинулся следом.
— Прикрыть, – бросил я своему личному помощнику одно слово. Он кивнул, не уточняя подробности.
— Саид! – догнал возбужденный Каран, лихорадочно блестя глазами, нервно передергивал плечами.
Хороший малый, жаль, что «дурь» заставила его поменять ценности в жизни. Если бы держался наркоты стороной, то взял в свою команду, но нарики мне не нужны. Они за дозу маму родную продадут.
Догнал нас около лестницы, которая вела на балкон; откуда было видно всех присутствующих в клубе. Каран вытащил из кармана внушительную пачку денег и протянул мне. Я стоял в шаге от него, засунув руки в карманы брюк. Деньги не взял, лишь кивнул в сторону Фарида. Каран недовольно скривился.
— Это я для себя. Ты же дашь мне? – умоляющие глаза раздражали. Посмотрел на Фарида, тот покачал головой, прищурившись, оглядел Карана.
— Сегодня – нет. Я жду полную оплату, Каран. Мне надоело считать недостачи и платить из своего кармана. Хватит играть в мальчика и прикрываться мной. Если я совладелец нескольких твоих бизнесов, это не означает, что можешь трепаться на каждом углу о нашей с тобой «дружбе». Понял? Или объяснить уже по-другому? – в голосе появились угрожающие нотки. Каран вздрогнул, отшатнулся, часто моргая. В его глазах заметался страх. Еще ужас от осознания другого смысла сказанного. Он вдруг понял, что я не просто так сказал ему о том, чтобы заткнулся обо мне. Я предупредил. Если узнаю, а я узнаю в любом случае, что он прикрывается или располагает к себе людей, дает какие-то гарантии от моего имени, от него ничего не останется.
— Деньги будут.
— Вот когда будут, тогда будет и все остальное! – не дожидаясь еще каких-то слов, вышел на балкон, оглушенный музыкой и весельем внизу. Прямо бал Воланда в осовремененном варианте.
С интересом рассматривал публику, которая отдавалась во власть музыки, алкоголя, случайных отношений, наркоты. Губы скривились в улыбке самого Сатаны. Да, я любил наблюдать, как люди обнажают себя перед другими. Они думали, что по утру никто не вспомнит о партнере, ни имени, ни фамилии. В своем желании повеселиться, люди забывают о том, что кто-то может за ними наблюдать и потом компромат использовать против них же, если есть выгода. Я любил играть людьми, слушать их дрожащий голос, полный мольбы, страха, унижения. Отец привил с рождения понимание того, что люди трепещут перед людьми сильными, не в физическом смысле, а в том, что одним движением руки решающих чью-то судьбу.