Арина медленно повернулась ко мне лицом. Безупречная кожа, правильные черты, идеальные брови, влажные губы… Она могла быть мечтой, фантазией, миражом, чьей-то реальностью или тихим ужасом.
Она сделала тот самый шаг, который нас разделял, прижалась своим упругим телом ко мне, обхватила ладонями лицо и прильнула к губам. Мир перестал существовать. Все перестало иметь значение, кроме ее мягких, пахнущих клубникой губ вперемешку с алкоголем. Ее язык осторожно прошелся по губам, раздвигая их. Как же она нетерпеливо хотела проникнуть ко мне в рот, и я ей позволил. Влажный язык непоседливо крутился в разные стороны, словно боялся не успеть. Эти метания я пресек сразу, засосав его. Арина замерла. Медленно отпустил язычок, и сам проник в ее рот, неторопливо изучая небо, пересчитал все зубки. Нежно втянул нижнюю губу, слегка прикусывая. Из ее груди вырвался стон, выгнулась, трясь об меня своей грудью, одежда определенно была лишней. Продолжая ласкать ее рот, вытащил руки из карманов, расставил их по обе стороны от ее головы и прижал к двери. Каждый ее стон, вздох, движение бедер заставляли сжимать пальцы, впиваться в гладкую поверхность входной двери, царапая.
Ее руки давно перешли к моей шее, скользили по груди. Она пыталась расстегнуть пуговицы, но ничего не получалось. Ладонь легла в область паха и слегка сжала. Желание молнией пронзило все тело, из горла вырвался рык. Зверь, сидевший смирно, начал скалиться. Арина куснула мою губу. Я погладил ее по лицу и отстранился, собирая последние крохи силы воли. Надо уходить, бежать от нее! Так будет лучше… Мысль оборвалась, так и не закончившись. Ее губы вновь жадно накрыли мой рот, а руки вытащили рубашку из брюк и коснулись живота, спускаясь ниже. Я же одной рукой прижимал ее к себе, второй открыл дверь, не прерывая поцелуя, втолкнул в темную прихожую. Захлопнув дверь за собой, захлопнул дверь в наши жизни по отдельности.
Она вела, торопливо расстегивая пуговицы, недовольно сопя, если с первого раза не получалось. Я послушно шел за нею. Поцелуй ни на минуту не прекращался. Мы дышали друг другом, гоняя кислород туда-сюда. Наверное, пришли в спальню, потому что за ее спиной возникло какое-то препятствие. Нашел сбоку молнию, потянул вниз, стянул лямки с плеч, платье упало к ногам. Ладони трепетно впервые коснулись ее кожи в области живота, груди. Да, я касался ее ранее, но тогда она спала, а сейчас хотелось видеть реакцию в глазах. Всю ее Вселенную.
Ее тонкие пальчики вырисовывали какие-то бессмысленные узоры на груди, спустившись ниже, проворно расстегнули ремень, ширинку и нырнули под резинку боксеров. Ее губы поглотили мой первый стон, стон, который сотряс все тело. Сжал обеими руками ее обнаженные груди, теребя темные соски между пальцами. Ее тело извивалось, малышка томно промычала в губы.
— Как ты предохраняешься? – нашел в себе силы отлипнуть от ее губ, задать нормальные вопросы, чтоб было без последствий. Ее глаза смеялись, подернутые пьяной дымкой.
— Русскими народными средствами и на авось.
— Ты серьезно?
— А чего тогда спрашиваешь?
— Арин, не дури мне голову.
— Таблетки пью.
Толкнул ее на кровать, она призывно смотрела снизу, разводя ноги в стороны. Нагнулся, стянул ненужные никому трусики и накрыл рукой ее лоно, проникая пальцами внутрь. Она была сладкой, мокрой, тягучей. Она была моей и ждала меня. Торопливо, как юнец, скинул с себя остатки одежды, устраиваясь между длинных ножек. Проник сразу же, глубоко, в полную длину и замер, сжимая в руках простынь. Арина распахнула широко глаза, даже протрезвела, не шевелилась. Она действительно была моей. Это как одежда, сшитая по твоей фигуре, ничего лишнего, никаких запасов, не болтаясь на плечах мешком, и не жала в самых чувственных местах. Ее бедра приподнялись, прижимаясь теснее. Входил и выходил резкими толчками, неторопливо, погружаясь в глубину ее глаз. Она постанывала, с каждым ее стоном рядом рвалась ткань постельного белья. Я сдерживал себя, чтобы не ускориться до бешеного ритма, порву же ее, как тузик грелку. Впервые было фиолетово до своего удовлетворения, было все равно, что венка судорожно билась на висках, а освобождения не наблюдалась, было плевать на то, что мышцы каменели, спина болела от напряжения.
Арина забилась подо мною, выгнувшись с криком. И ее крик – это лучшее, что я услышал в своей жизни. Ни одна так не кричала от удовольствия, от того, что это я ее так довел. Приподнялась и опала, а я все еще был в ней и ускорился, подгоняемым эйфорией, возможностью еще раз сорвать с нежных губ вскрик экстаза. Моя рука легла на клитор, с каждым толчком, легким касанием, голубые глаза закатывались от подступающего очередного оргазма. Какая она чувственная, как легко ее возбудить. Еще толчок, ее руки сжимают мои плечи. Еще толчок, ногти впиваются в мою кожу, еще раз – почувствовал легкое жжение. И она закричала, вместе с нею и я зарычал, прижимая ее всем телом к матрацу. Туман в голове начал рассеиваться. Я все еще внутри нее, не хотелось отстраняться, было так тепло, уютно. Потянуло в сон, но мотнул головой, прильнул к раскрытым губам. Она устало ответила, голубые глаза уже апатично смотрели на меня.