Быстро войдя внутрь, девушка спешно осмотрелась и поняла, что в её спальне всё осталось нетронутым, всё как было при ней.
- Надо же, это моя старая комната! – восторженно воскликнула Асока, двинувшись в глубь помещения, - На этом столе, с моим любимым необычным светильником, я делала разнообразные задания во время обучения. А в этом шкафу я всегда хранила всякий хлам. А на этой кровати я спала столько времени, она такая неудобная и жёсткая, - быстро и хаотично указывая рукой то на одну то на другую вещь, стоявшему в дверях генералу, продолжала и продолжала вспоминать девушка.
- А это, это же мой плюшевый эвок! – умилённо и растроганно почти выкрикнула от восторга Тано, поднимая со своего бывшего спального места и показывая Энакину старую, забытую ей здесь год назад игрушку, - С которым я всегда любила засыпать в обнимку. И которого я так и оставила в храме, когда уходила. Помните, как вы грозились оторвать ему голову, если бы я проспала, и мы бы опоздали из-за этого на ту глупую миссию? Это было так давно…
Тано весело засмеялась и неуклюже плюхнулась на небольшую жёсткую кровать, обнимая плюшевого эвока. Девушка была так погружена в собственные воспоминания, что казалось, не замечала ничего вокруг.
А вот Скайуокер видел всё. На его памяти Асока впервые искренне, по-настоящему засмеялась с того момента, как они встретились в том грязном захудалом баре, и это несказанно осчастливило генерала. То, что Тано до сих пор радовали такие простые мелочи жизни из её воспоминаний о прошлом было хорошим знаком. Из чего следовало, что стоило переходить в наступление. Не давать Асоке опомниться и, воспользовавшись её растроганным эмоциональным состоянием, просто заставить вернуться в Орден.
- Конечно помню, - хитро улыбнувшись, ответил Энакин, - Ему повезло в тот раз, что мы всё же успели на улетающий корабль. Даже жаль, что мне не удалось обезглавить твоего любимца, - с лёгкой долей ехидства усмехнулся он, а затем добавил, - Но думаю, у меня будет время отыграться. Мы с тобой выполним вместе ещё не одну миссию, Шпилька. Ты ведь уже надумала вернуться в Орден?
Услышав слова джедая, его бывший падаван перестала смеяться и внимательно, серьёзно посмотрела на Энакина, отложив в сторону свою старую игрушку. Асока не знала, что на это ответить. По сути она не могла ни вернуться в Орден, ни толком объяснить причину своего отказа. О которой Тано не желала говорить, думать, вспоминать. Наверное потому, тогрута решила просто отшутиться.
- Я бы и хотела, да я уже позабыла как световой меч-то в руках держать, - сочтя собственные слова недостаточно веским оправданием для отказа, Асока тут же решила сменить тему, чтобы генерал не успел её развить и возразить таким образом, что отказаться, просто было бы нельзя, - Можно я его заберу? – быстро подхватив плюшевого эвока с кровати, тогрута ловко повертела им в руках, как будто, правда, ожидала разрешения от бывшего учителя.
Уловка Асоки в один момент заставила Энакина осознать, что убедить Тано вернуться будет совсем не так просто, как он ожидал, но сдаваться Скайуокер тоже не собирался.
- Конечно забирай, - немного недовольно нахмурившись, ответил он, а затем став абсолютно серьёзным, с лёгким вызовом добавил, - А что касается твоих боевых навыков, то мы можем пойти в тренировочный зал и проверить насколько «велики потери» прямо сейчас.
Энакин был уверен, что его новое предложение вызовет у Асоки бурный интерес. Девушка всегда была азартна во всём том, что касалось боёв, тренировок, сражений. И никогда не упускала шанса доказать, что она лучшая, когда её учитель бросал ей такого рода вызовы. Хотя, конечно, нынешняя ситуация и состояние Асоки сильно отличалось от прошлого, но Скайуокер всё же хотел надеяться, что закинутая им приманка сработает. А потом, потом ввязавшись в первый настоящий за прошедшие долгие месяцы бой на световых мечах, Тано вновь ощутит то неповторимое чувство, которое можно испытать лишь в сражении и на тренировке, и интерес к утраченной жизни джедая опять вернётся к ней. Причём, вернётся сам собой.
Асока была недовольна тем, что её бывший мастер никак не желал сдаваться, хотя с другой стороны, он и не продолжал в лоб настаивать на конкретном решении по поводу возвращения, и Тано весьма успешно удалось уйти от нежелательного ответа. Пусть даже и не так далеко, но всё же… Уж лучше было согласиться на тренировку, чем попытаться объяснить генералу, почему именно она не могла вновь стать его падаваном. К тому же, тогрута чувствовала, что успела достаточно соскучиться по настоящим сражениям на мечах. Нападения на случайных прохожих и ограбления людей, которые даже и понятия-то чёткого не имели о подобного рода оружии, о Силе, не шли ни в какое сравнение с боем против истинного джедая, достойного соперника. И вызов Энакина оказался как нельзя кстати. Этот день и так уже был полон приятных воспоминаний из прошлого, приятных эмоций, почему бы было не испытать ещё одну или две?
- Не думаю, что из этого что-то получится, Скайрокер. Но можно попробовать, - довольно усмехнувшись в ответ, поддразнила его девушка, спешно запихивая в сумочку своего плюшевого эвока.
- Ну, вот и отлично, - победным тоном произнёс Скайуокер, казалось, всё шло по плану, и вскоре уже ничто не смогло бы помешать ему окончательно подтолкнуть Асоку к правильному выбору и решению.
Спустя ещё какое-то время, Энакин и Асока уже находились в тренировочном зале. На счастье мастера и его бывшего падавана здесь никого не было. Лишние глаза и уши им сейчас были не нужны, тренировка должна была пройти достаточно серьёзно, достаточно напряжённо, чтобы максимально походить на настоящий бой, вызывать у Асоки правильные эмоции. В принципе она такой и была. Хотя, Скайуокер, понимая насколько могли ослабить его бывшую ученицу месяцы без сражений и приём наркотиков, всё же поддавался девушке. Но Тано, похоже, этого не замечала. Она и вовсе была какой-то чересчур рассеянной и отстранённой, несмотря на то, что ей пока удачно удавалось блокировать атаки и отбивать очередные и очередные удары меча её мастера.
В отличие от Энакина, который пытался чем можно сильнее увлечь Асоку боем, применяя всё более изощрённые и сложные приёмы, блокировать которые он сам обучал Тано, тогрута действительно была где-то не здесь. Да она сражалась, сражалась почти как и раньше, да, она пыталась сосредоточится на бое и противнике, но это получалось крайне плохо. Девушка совершала ненужные лишние движения, действовала как-то хаотично и не собранно, пропускала удары. И если бы генерал сейчас откровенно не поддавался ей, то он ненароком вполне смог бы отрубить тогруте пару-тройку конечностей. И это расстраивало Энакина.
А вот Асока… Её, пожалуй, это раздражало и злило. И не только это. Казалось, всё начиналось вполне себе приятно и закономерно, но уже спустя пару минут тренировки, Тано вдруг ощутила дикое раздражение. Она отчаянно пыталась сосредоточиться на бое, сосредоточится на атаках её бывшего мастера, но что-то постоянно отвлекало девушку и выводило из себя. То ей мешал назойливый шум голосов каких-то падаванов или юнлингов, доносившийся с коридора, отвлекающий, такой ненавистный ей сейчас, и она в самый неподходящий момент теряла все силы, когда больше всего нужно было противостоять давлению клинка генерала на её собственный. То её взгляд концентрировался на каких-то незначительных мелочах на самом Энакине, вызывая абсолютно не нужные мысли, вроде: «Как интересно развиваются его волосы во время каждого движения» или «Как красиво он выглядит с оружием в руках во время боя». Отчего Асока порой не сразу замечала взмах его меча и реагировала на удары слишком поздно. То ещё что-то…
Тысячи и миллионы каких-то лишних, абсолютно не нужных назойливых мелочей, которые никак не отпускали её, не позволяли Асоке полностью отдаться бою, достигнуть успеха и нужного результата. И всё это, словно постоянные не прекращающие бить по темени капли воды, с каждой секундой усиливало гнев и раздражение, заставляя совершать новые и новые ошибки. Но даже не это злило Асоку больше всего. Помимо тысячи назойливых мелочей, мешающих тогруте сосредоточится в данный момент, она чувствовала дикое желание уйти, бросить всё, сбежать отсюда и принять наркотики. Сознательно Асока этого не хотела, у неё не было ни таких планов, ни подобных намерений на сегодняшний день. Но всё её многострадальное измождённое тело, буквально горело огнём, каждой своей клеточкой изнывая от желания получить дозу, ощутить нереальный кайф. Это раздражало, причём раздражало не только морально, но и физически, вызывало некое абсолютно неприятное ощущение непрекращающегося «щекотания» где-то внутри, от которого выворачивало каждую мышцу, от которого действительно ломало. Из-за этого странного физического состояния, какого-то необычного эффекта, что Тано, пожалуй, впервые в жизни испытывала, её движения становились более резкими и каким-то конвульсивными. С каждым новым действием Асока пыталась избавиться от неприятного чувства «щекотания», чувства ломки внутри себя, но это не проходило, это не останавливалось ни на секунду. А бой всё продолжался, бой, в котором она к тому же проигрывала. Бой, который ей так поскорее хотелось завершить.