С трудом подавляющая желание хорошенько нагрубить Скайуокеру, высказать ему всё, что следовало бы за все его заслуги, Тано недовольно поморщилась, кривя лицом, и нервно изогнула от злости верхнюю губу, но отвечать ничего не стала. Ей не хотелось говорить, тем более оправдываться перед джедаем. К тому же, глядя на него, Асока чувствовала, что вот-вот сорвётся и опять поведёт себя крайне недостойно, а ей этого не хотелось. Только не при Пло Куне. От того девушка лишь недовольно сложила руки на груди и гордо хмыкнув, обиженно отвернулась от Скайуокера опять в сторону кел-дора, делая вид, как будто и вовсе не замечает своего бывшего мастера.
Став невольным свидетелем этой вполне ожидаемой сцены, Пло мгновенно понял, что оказался прав. Экскурсия Асоки по храму проходила явно не так, как запланировал Энакин. И, скорее всего, виной тому были наркотики и, как следствие, неустойчивое эмоциональное состояние тогруты из-за них. Куну, конечно, по сути было всё равно, но почему-то кел-дор таки решился вмешаться и наладить ситуацию. Ох уж это обещание, данное Скайуокеру.
- Не будем об этом, - Пло легко улыбнулся, ловко предотвратив продолжение ссоры, которая, по всей видимости, началась ещё в тренировочном зале, - Асока, думаю мы могли бы переместиться в столовую. Там нам будет удобнее разговаривать. А Энакин, присоединиться к нам немного позже, - с намёком на то, что Тано нужно было дать какое-то время успокоиться после того, что бы там между бывшими учителем и ученицей ни произошло, тут же добавил Кун.
- Да, вы правы, магистр. Мы как раз оставили в зале световые мечи. Пожалуй, схожу за ними, - оказавшись невероятно понятливым, спокойно согласился Скайуокер, и уже через секунду его и след простыл.
На слова Куна, Тано лишь утвердительно кивнула, буквально заставив себя улыбнуться, проводив недовольным и обиженным взглядом бывшего мастера, после чего попыталась переключить всё своё внимание на «приёмного отца» и приятную беседу с ним. Пло и Асока, разговаривая на всякие разнообразные темы, неспешно двинулись в указанном направлении. В конце концов, прежде, чем переходить к сути этой встречи, Куну нужно было дать Тано какое-то время на то, чтобы успокоиться.
Вскоре все трое: Пло, Асока и Энакин, уже восседали за одним из столиков просторного обеденного зала храма и мирно беседовали за едой о том, что больше всего интересовало тогруту. Энакин старался изо всех сил развивать темы для разговора, которые могли хотя бы косвенно навести Тано на мысль, как много она потеряла, покинув Орден, темы, которые был способен поддерживать и Пло. Вернее, которые именно он и должен был обсуждать со «своей приёмной дочерью». Казалось бы, разговор шёл достаточно весело, хорошо и гладко, однако Асока то и дело постоянно на что-то отвлекалась.
Быстро отойдя от состояния первого радостного впечатления от встречи с «приёмным отцом», Тано вновь ощутила, как тысяча и тысяча навязчивых, раздражающих мелочей возникает вокруг, возвращается к ней, каждую секунду всё больше и больше воздействуя на её терпеливое спокойствие.
Обед, который всегда казался Асоке до безумия вкусным, сегодня был каким-то не таким: то ли пересоленным, то ли переперченным, то ли и вовсе с неким сладким привкусом. От чего, съев всего пару кусочков еды с тарелки, стоявшей перед ней, девушка лишь с каким-то недовольным и хмурящимся видом ковыряла остывающее блюдо вилкой. Голоса других посетителей столовой, их разговоры, их звонкий смех, постоянно заставляли Тано вертеться и оглядываться по сторонам, пропуская мимо ушей всё то, что говорили ей Энакин и Пло, вынуждая злиться и негодовать из-за этого хаотичного шума, не дающего сосредоточится на собеседниках и смысле их слов. Каждый новый возглас, каждый звонкий смешок так и заставлял тогруту всё больше и больше раздражаться, словно малознакомые девушке джедаи смеялись над ней. Отчего-то Асоке вновь стали мешать её собственные лекку. Они как будто давили на плечи, натирали обнажённую нежную кожу в тех местах, где касались её. И Тано невероятно хотелось их убрать, скинуть куда-то с плеч, чтобы избавиться от сего неприятного, бесящего чувства. Вместе со всеми этими раздражающими факторами, ломка с новой силой давала о себе знать. Всё тело Асоки так и крутило, выворачивало, буквально ломало, с каждой секундой всё больше и больше намекая своей хозяйке о том, что ей требовалась новая доза, о том, что наркотик ей сейчас был просто необходим. И тогрута уже почти не могла терпеть эту невыносимую пытку, не могла сидеть со спокойным лицом, изображая из себя внимательную слушательницу всего того бреда, что нёс Скайуокер. Нет, Энакин на самом деле говорил достаточно умные вещи, но на фоне всего, что чувствовала сейчас Асока, его вдохновлённые речи о прошлом, о будущем, о жизненном, действительно казались какой-то такой незначительной ерундой. Сейчас Асоке всё казалось незначительной ерундой, ничто не было важно, кроме её невероятного, сильного, всепоглощающего желания найти наркотик, заполучить наркотик, принять новую дозу и испытать такой приятный, привычный для неё кайф.
В очередной раз недовольно, даже можно сказать злобно, взглянув на каких-то смеющихся в стороне падаванов, Тано отвернулась от них и нервно поправила свои лекку, до боли вдавливая пальцы в собственную плоть и сильно дёргая за бело-синие отростки на собственной голове. Девушка тяжело вздохнула, крепко сжав собственные зубы, и безжалостно воткнула вилку во что-то лежавшее у неё на тарелке, попытавшись сосредоточится на словах Энакина и Пло уже в тысячный раз. Но её внимание никак не желало воспринимать их всерьёз. А весёлые речи Скайуокера о прошлом и вовсе бесили Асоку. Он и сам бесил её в данный момент. Почему? Тут было всё просто и понятно. Одолеваемая неистовым желанием принять наркотик и не имея такой возможности в данный момент, тогруту то и дело дразнило присутствие её собственного наркотика, Энакина, которого она уж тем более никак не могла получить. Отчего желание принять КХ-28 становилось ещё сильнее и необъятнее. В конце концов, именно Скайуокер был тем, с чего всё это началось. Все мучения, все страдания, весь личный ад Асоки. И единственное, что юная наркоманка хотела в данный момент, это прекратить издевательства над собой. Остановить собственные мучения и страдания, забыться. Но разговор, тянущийся, казалось целую вечность, всё продолжался и продолжался.
Пло внимательно наблюдал за «своей приёмной дочерью» со стороны, пытаясь наиболее удачно подобрать момент для того, чтобы сказать самое важное и нужное. Но он почему-то никак не наступал, а тянуть с этим дальше было нельзя. И вот наконец-то Энакин закончил рассказывать о каких-то мелочах, которые по его мнению, значили для Асоки достаточно много, и замолчал, давая Куну возможность высказаться. На удачу кел-дора постоянно крутящаяся и дёргающаяся Тано в этот момент тоже вроде бы смогла хоть немного сосредоточится на разговоре с ними обоими. И Пло решил, что было пора.
Плавно подведя беседу к нужной теме, Кун резко ухватил тогруту за одну из её кистей, не позволяя девушке вновь отвлечься, и сделал самое серьёзное выражение лица, которое у него было.
- Асока, - строгим и поучающим тоном обратился к «своей приёмной дочери» Пло, - На самом деле, всё о чём мы сегодня разговаривали, полнейшая ерунда. То, что я действительно хотел тебе сказать, жестокая правда…
На этих словах поняв, что Кун собирался произнести нечто слишком резкое по отношению к тогруте, Скайуокер хотел было возразить, попытавшись предотвратить назревавшую скандальную ситуацию с неизвестными последствиями, однако кел-дор, быстро поднял руку, тем самым, спешно остановив его, так и не дав сказать ни слова.
- Без прикрас, жалостливого снисхождения и лжи, - мельком взглянув на Энакина, который сегодня постоянно только и делал, что пытался угодить Асоке в разговоре, мягче и аккуратнее подбирая темы, что не задели и не разозлили бы взвинченную девчонку, Пло ещё более строгим и жёстким тоном продолжил, - Ты разочаровала меня, очень разочаровала. Когда много лет назад я нашёл тебя и принёс в храм, я видел, что тебя ждёт великое будущее, ты должна была стать сильным джедаем. Но ты не оправдала моих надежд, вместо этого бросив Орден и скатившись до обыкновенной наркоманки. Как, впрочем, не оправдала и надежд своего учителя Энакина, который похоже тоже слишком многого от тебя ожидал. Ты эгоистично живёшь одним днём, одними развлечениями и удовольствиями, совершенно не думая о том, какую боль и какой вред ты причиняешь окружающим. Ты должна остановиться, если всё ещё хочешь вернуться на путь истинного джедая, правильный путь. Ты сама должна взять себя в руки. Потому, что никто за тебя этого не сделает. В конце концов, Энакин не твой родственник, отец, брат или муж, он просто твой учитель, и он не должен бегать за тобой повсюду и следить, чтобы ты только не накачалась, в очередной раз вытаскивая тебя из какого-то грязного притона. Он должен тебя обучать, а не быть нянькой для неуравновешенной, истеричной наркоманки.