Пройдя ещё пару метров, Асока и сама не заметила, как уселась на одну из свободных лавочек парка и, не обращая внимания абсолютно ни на кого, ещё громче разрыдалась. Небрежно утерев с лица слёзы, руки девушки как-то сами собой опустились ей на пояс, туда, где всегда обычно висело её оружие. Открепив свои световые мечи, Тано возвела их на уровень собственных глаз и внимательно всмотрелась в металлические рукоятки.
Когда-то Энакин не уставал повторять, что мечи джедая – это его жизнь. И ведь действительно Скайуокер в чём-то был прав. Тогда, давно-давно, будто в другой реальности, оружие Тано значило для неё так много. Она мечтала стать джедаем, она жила и сражалась при помощи этих мечей, она не расставалась с ними ни на секунду. Они о стольком ей напоминали, о стольком, о чём теперь хотелось забыть.
Например, меч, что был в правой руке Асоки – стал её первым настоящим оружием. Девушка отчётливо помнила ту «миссию», когда она с группой других юнлингов летала на Илум под руководством Пло Куна. Тогда Асоке так хотелось доказать своему «приёмному отцу», что она лучшая, что она достойна его доверия и ожиданий. Маленькая тогрута чуть было не погибла в тот день, охотясь за своим кристаллом, но ей всё же удалось его раздобыть. Вопреки своим ожиданиям и собственной самонадеянности, Тано вышла из пещеры последняя из всех юнлингов. Но она всё же достала кристалл, её первый кристалл. И Пло Кун был очень горд, невероятно горд «своей маленькой девочкой».
Второй же меч, что Тано сейчас держала в левой руке, она создала намного позже, но от этого он значил для неё ничуть не меньше. Повторно на Илум Асока летала уже в сопровождении своего нового учителя - Энакина. Эта «миссия» теперь не казалась девушке такой опасной и сложной, как в первый раз. Наоборот, всё было очень здорово и весело. Так, как всегда было на всех их совместных заданиях с её бывшим мастером. Тогрута отлично провела время в тот день, с энтузиазмом посетила старую пещеру, как всегда поучаствовала в соревнованиях со Скайуокером относительно разной ерунды, не упустила случая и пару раз вступить с учителем в такие свойские для них словесные перебранки, а затем с успехом и лёгкостью показала Энакину все свои способности и навыки по собиранию меча. В общем, и этот день, как, впрочем, и её слёт, Асоке запомнился надолго. Запомнился приятными образами и чувствами.
Оба её меча внешне казались абсолютно одинаковыми, но только Тано могла их на самом деле различить. Для неё они были совершенно разными, и каждый из них ассоциировался у девушки с одним из наиболее дорогих для неё людей. Правый - с «приёмным отцом», левый - с её возлюбленным. Вот только оба этих человека, ближе которых у Асоки никогда не было, отвернулись от неё, отказались, списали со счетов. И если Пло Кун хотя бы открыто говорил об этом, от чего, впрочем, было не менее больно, но всё же это по крайней мере было честно. То вот Энакин, поступал куда более изощрённо и мерзко, внешне всё ещё изображая из себя доброго и заботливого учителя, а на самом деле в тайне отстраняясь от Асоки всё дальше и дальше. И помогал он ей исключительно лишь из чувства долга. Что Пло, что Энакин видели в Асоке только перспективного падавана, которого не должен был лишиться орден. А сама она всегда хотела, чтобы хоть кто-то в мире смог разглядеть в ней живое существо, личность, нуждающуюся в любви, заботе и поддержке. Но к её огромному разочарованию, как только Асока перестала быть частью мира джедаев, она тут же потеряла право на подобные проявления чувств и со стороны своего «приёмного отца», и со стороны своего бывшего учителя. И тогруте была невыносима утрата обеих этих связей, которые разрушались сильнее и сильнее со дня, когда она покинула орден. Казалось бы, такая простая мелочь никак не должна была повлиять ни на её отношения с Пло, ни на её отношения с Энакином, но, увы, выбор Асоки лишь в очередной раз подчеркнул, как призрачны и обманчивы были эти привязанности, как безразлична Тано была для тех, кого она любила всем сердцем, как одинока она была. И сейчас, глядя на собственные мечи, девушка осознавала, что ей не хотелось принимать такую жестокую реальность, больше не хотелось жить и помнить о том, что она абсолютно никому была не нужна.
Как-то сама собой перестав плакать, Асока поднялась с лавочки и сделала пару шагов. Если любимые и дорогие ей люди вот так просто отказывались от неё, готовы были разорвать эти связи и просто выкинуть на помойку, то и она должна была ответить им тем же. Выбросив прочь всё, что до сих пор единило её с ними, напоминало о них, заставляя крохотный едва ощутимый клочок надежды на взаимность в душе тогруты гореть в болезненных, невыносимо обжигающих языках пламени боли и разочарования. Подойдя поближе к мусорке, Асока вознесла над ней руки в которых она сжимала свои мечи, свои воспоминания, свою прошлую жизнь. Жизнь, от которой следовало раз и навсегда избавиться.
Тогрута не сразу решилась разжать пальцы, почему-то в этот момент в её голову пришли воспоминания о том дне, когда она однажды чуть не лишилась одного из своих световых мечей. Тогда Асока так боялась, что она не сможет его вернуть обратно, и он навсегда покинет её, найдя себе другого хозяина. В тот день девушка не знала, что же её на самом деле беспокоило больше, то ли утрата оружия, которое столько лет было с ней, столько лет напоминало Асоке о её дорогом «приёмном отце» - Пло, то ли недовольство Энакина, разгневать которого она боялась больше всего на свете, ведь это был верный путь отдалить и его от себя, то ли того, что попав в плохие руки, оружие могло кому-то навредить, то ли всего сразу. Но теперь она точно знала, что не боялась уже ничего. Эти мечи, побывавшие с Асокой на сотнях миссий и заданий, которые в данный момент, хаотично мелькали картинками в голове Тано, прошедшие с юной наркоманкой буквально всю жизнь, принесли Асоке лишь боль и страдания, ровно как и те, кого она всё это время так слепо и безответно любила. И девушка больше не хотела об этом вспоминать, потому как подобного рода мучений с сего момента не должно было быть в её реальности. Пора было перевернуть страницу прошлой жизни и пойти вперёд, избавившись от всего того, что разочаровало наивную тогруту ранее. Отпустить в никуда, выбросить на помойку.
Асока неспешно, но всё же почти уверенно ослабила хватку, позволяя оружию соскользнуть с её хрупких ладоней и медленно двигаться вниз, навстречу с другим бесполезным хламом, где было ему и место, где было место прошлой жизни Тано. Девушка молча наблюдала за тем, как её прежняя реальность углубляется в недра мусорного ведра, и чувствовала, что поступает правильно, словно мстит всем тем, кто отказался от неё когда-то, от её искренней и безответной любви, навсегда отрекаясь даже от самого малейшего шанса, от самой крохотной возможности вновь стать джедаем. Это было её решение. Решение взвешенное и обдуманное. И если ещё сегодня утром Асока сомневалась и допускала возможность того, что она могла вернуться обратно в орден, то вот сейчас девушка окончательно поняла, что эта жизнь, полная обмана и лжи, полная лицемерия и безразличия, ей была уже не нужна. И тогрута знала, как с ней поступить. Знала до последнего момента, пока в её милую головку не пришла другая, более рациональная идея как распорядиться «своей жизнью», то бишь своими мечами.
Осталась всего пара миллиметров, прежде, чем оружие Тано рухнуло бы в грязный и бесполезный хлам, как руки девушки резко взметнулись и Силой притянули обе металлические рукоятки обратно. Да, когда-то мечи были частью жизни будущего джедая Тано, жизни навязанной ей другими, и ассоциировались у неё с одними воспоминаниями. Теперь же Асока решила, что пора этим злосчастным клинкам стать частью чего-то другого, чего-то большего, её новой судьбы свободной и вольной, подвластной выбору только самой Асоки, и ассоциироваться они будут у неё лишь с тем, с чем она захочет, с радостью и наслаждением, которое приносили ей её развлечения, её привычные занятия, её любимый наркотик КХ-28. А всё остальное тогрута быстро забудет при помощи этого чудодейственного средства, раз и на всегда вырвет из собственного сердца и выкинет на помойку за ненадобностью, но только не её мечи. Ведь они как ничто другое всё ещё были нужны Асоке для того, чтобы раздобыть денег на её «анестезию». По крайней мере, сегодня. А расстаться с мечами, если захочет, Тано ещё успеет.