Слова произнесённые наутоланом заставили Асоку на секунду остановиться, перестать дёргаться, орать, истерить. Девушка настолько была поражена и шокирована его предложением, что едва не выронила наземь все оставшиеся у неё в руках деньги. Даже ломка, казалось, на мгновение отступила. Но этот промежуток времени оказался совсем недолгим и неприятные ощущения с новой силой тут же вернулись к Тано. Вместе с размышлениями о том, что же ей следовало делать.
С одной стороны, её мечи были невероятно важны и нужны девушке, по крайней мере для того, чтобы добывать деньги на новые и новые дозы. К тому же неизвестно, как и для чего Головоног собирался их использовать. Асоку пугало, что оружие могло быть применено в дурных целях. И тогрута не сомневалась, что так оно и будет. А с другой, ей было настолько плохо, настолько невероятно ужасно морально, настолько невероятно ужасно физически, что Тано уже была готова сдаться, и будь что будет, лишь бы остановить этот ад, лишь бы прекратить эти пытки тела и разума. В конце концов, всего пару часов назад она и вовсе хотела выкинуть мечи прочь на помойку вместе с воспоминаниями о своей прошлой жизни. Так чего теперь их было жалеть, если от этого зависело получит ли Асока свою «анестезию» от всего на свете прямо сейчас в нужном количестве или нет?
Ещё буквально пару секунд девушка колебалась, не зная, как поступить. Её руки дрожали, роняя на землю часть денег, её ноги дрожали, подкашиваясь и норовя вот-вот ослабнуть настолько, чтобы окончательно рухнуть на тротуар, её веки дрожали, наполняемые горькими подступающими к глазам слезами. А затем, верное решение пришло само собой.
- Я согласна. Только дай мне КХ-28, - обречённо и одновременно умоляюще произнесла Асока.
Быстро собрав с земли все деньги, что она уже успела разбросать, Тано спешно всучила их в руки наутолана, а затем, абсолютно не задумываясь, сняла с пояса оба своих меча. Что они могли значить для неё теперь, по сравнению с заветным наркотиком? Абсолютно ничего.
Счастливый и довольный тем, что получил и деньги, и мечи, на которых он теперь мог хорошенько нажиться, продав редкое джедайское оружие на чёрном рынке, Головоног быстро припрятал своё «богатство», а затем вытащил из сумки, висевшей у него на плече, пять баночек с ярко-синей жидкостью и протянул их измученной «изголодавшейся» наркоманке.
Резко выхватив все флакончики из пальцев наутолана, Асока обессиленно плюхнулась на колени прямо там, где она стояла. Она уже просто не могла держаться в нормальном состоянии, в нормальном положении. Девушка была так измотана морально, так измотана физически, что ей непременно требовался какой-то допинг, что-то, что могло бы словно феникса возродить тогруту из пепла, придать ей новых сил и энергии, чтобы идти дальше, чтобы жить дальше.
Нервно и злобно, буквально ломая, одну из крышечек небольшого пластмассового флакончика, Асока жадно вылила себе в рот его содержимое, как будто это была бесценная кружка воды посреди пустыни, как будто это было единственное очень сильное обезболивающее лекарство от мучений и страданий, как будто это было последнее спасение для её жизни.
Тано уже не волновало, что она буквально сидела на грязной земле, собирая на себя всю пыль старых улиц Корусанта, не волновало с каким удивлённым и заинтересованным видом пялился на неё Головоног, впрочем, как и все окружающие, не волновало, что там делали и думали сейчас Пло и Энакин где-то в недрах храма джедаев, не волновало ничто. Главное, что она наконец-то получила желаемое, противное мерзкое щекотание, болезненные и мучительные воспоминания о прошлом и все другие проблемы были позади. Теперь для Асоки существовало лишь невероятные чувства силы и наслаждения, возносящие её куда-то высоко-высоко над миллионами звёзд галактики, дарящие ей ощущение непомерной безграничной мощи. И это было столь прекрасно, что за это стоило расстаться не только с мечами, за это можно было отдать жизнь.
Просидев вот так ещё какое-то время, пока старые болезненные и мучительные чувства совсем испарятся, уступая место лишь нереальному кайфу, Тано громко засмеялась на всю улицу, постепенно «приходя в себя», испытывая сильное наслаждение. Девушка быстро и уверенно поднялась на ноги и, припрятав в собственной сумочке, рядом с её милым плюшевым эвоком остальные четыре дозы, отправилась в неизвестном направлении, на встречу приключениям, развлечениям и блаженству.
Время уже близилось к глубокой ночи, а Энакин всё ещё рыскал по городу в поисках Асоки. Сразу после её побега Скайуокер отправился на нижние уровни Корусанта, став искать свою бывшую ученицу по клубам, барам, подворотням и прочим неблаговидным местам, где она предположительно могла быть. Прошло уже много часов, и генерал от усталости сбился с ног, но поиски так и не увенчались успехом. Тано нигде не было. В прочем, за несколько часов обыскать всю планету было вообще не реально, а юная наркоманка могла сейчас находиться где угодно. Энакин, конечно, надеялся встретить Асоку в уже знакомом ему баре, там, где он впервые спас тогруту от каких-то пьяных извращенцев, надеялся найти её ещё в парочке популярных в определённых кругах мест нижнего уровня Корусанта, но это было тщетно.
Выйдя из очередного захудалого клуба, генерал остановился и, взглянув на звёзды, тяжело вздохнул. Нет, увидеть небо на этом уровне огромной планеты-города Энакин не мог, его поступок был чисто рефлекторным, проще говоря джедай поднял глаза вверх лишь по привычке, как будто прося у Силы помощи. Но могла ли Сила услышать его сегодня, здесь и сейчас? Могла ли Сила ему помочь в такой трудной ситуации, если она сама же допускала, чтобы Асока вела себя так, жила так, постоянно убивая собственное тело, возможно, и собственную душу. Скайуокеру не была понятна воля Силы, которая для чего-то сотворила такое с его бывшей ученицей, но ему хотелось верить, что всё это было по крайней мере обратимо, если уж так неизбежно должно было произойти с Асокой.
Внезапно из собственных мыслей Энакина вырвал такой знакомый громкий женский смех. И мгновенно позабыв и о своих размышлениях о жизни, и о собственной усталости, генерал спешно ринулся в сторону, где предположительно находилась Асока. Всё же Сила помогла ему, вопреки всему случившемуся сегодня. Быстро заприметив тощую хрупкую тогруту в красных топике и юбке, стоявшую совсем недалеко, к джедаю спиной, Энакин рванулся к ней, причём постарался двигаться чем можно быстрее, так как девушка сейчас была не одна.
Громко разговаривая с мощным, мускулистым синекожим парнем твиллеком о какой-то ерунде, девушка, явно находящаяся в состоянии сильного опьянения, открыто кокетничала с ним, вешаясь своему спутнику на шею и позволяя тому грубо и непристойно лапать её. Не выдержав подобного зрелища, Энакин, в миг оказавшийся около парочки, со всей силы ухватил тогруту за одно из её обнажённых плеч и, развернув девушку к себе лицом, строго, словно папочка, возмущённо воскликнул:
- Асока, что ты делаешь?
Разгневанный и разъярённый непристойным поведением своей бывшей ученицы, в то же время взволнованный до придела генерал надеялся увидеть хотя бы долю осознания собственной вины и стыда на таком знакомом и родном милом личике Асоки. Но вместо этого Энакин увидел лишь чужие очертания глаз, носа губ и белых узоров, покрывавших голову незнакомой ему тогруты.
Не совсем поняв, что произошло в данный момент, тоже порядком подвыпивший твиллек недовольно хмурясь уставился на Скайуокера и свою подружку, бегая мутным взглядом от него к ней.
- Это ещё что за хмырь, я не понял? Это что твой бывший? Так я ему сейчас репу начищу? Чтобы не смел, сволочь, больше лапать мою подружку! – даже толком не разобравшись в ситуации, синий громила, разминая кулаки, резко двинулся в сторону Энакина.
Прошло мгновение, другое, прежде, чем Скайуокер понял, что девушка, схваченная им была вовсе не Асока. Ещё несколько секунд, и генерал осознал, что ему сейчас грозило быть очень сильно побитым, если он вовремя не уберёт руки от чужой подружки. Нет, джедай не боялся вступать в бой, и даже мощный грозный вид противника его не пугал, но на разборки с пьяным твиллеком сейчас не было времени. Да и создавать проблемы какой-то спонтанно встреченной им тогруте Энакину не хотелось. В конце концов, кто он был такой, чтобы лезть в чужие отношения? Оттого генерал решил быстро всё исправить.