Вечно все, но только не любовь. И став вампиром, ты утрачиваешь способность любить так самоотверженно и страстно, как человек. Вот эту истину Зарина поняла за семьсот лет своей жизни. И сейчас она попыталась объяснить ее своему юному любовнику.
— Когда ты станешь одним из нас, любовь уже не будет так важна для тебя. А если посчастливится прожить первые пятьсот лет, ты больше не будешь задаваться таким вопросом, как любишь-не любишь. Алесио, — Зарина приблизилась своими губами к его губам, и, чуть коснувшись их, поцеловала. — я не люблю тебя, но это не убавляет твоей значимости для меня. За долгие столетия ты первый человек, о котором я не перестаю думать ни днем, ни ночью. И я горжусь твоими успехами в ордене.
Любовник обнял ее крепче и тяжело вздохнул.
— А я буду любить тебя всегда, — прошептал он, закрывая от удовольствия глаза.
Его бессмертная любовница одним поцелуям не ограничилась. Ее губы не торопясь прокладывали дорожку к возбужденному члену Алесио. Еле коснувшись кончиком языка головки, и обведя круг, она как можно глубже заглотила ждущую ласки плоть. Сомкнув плотно пухлые губы, начала медленно двигаться вверх-вниз, и поигрывать с уздечкой языком при каждом движении члена во рту. Гортанный стон сорвался с губ молодого любовника, когда он ощутил, как зубы Зарины острым лезвием проходятся по самому дорогому. Она не оцарапала его, но ощущение было настолько сильным, что дрожь пробирала до костей. И эта же дрожь возбуждала до придела, заставляя юношу полностью отдаться новому наслаждению во власти бессмертной. Сегодня Зарина была самой страстной и нежной любовницей. Ведь с Алесио она позволила себе быть счастливой.
Его Высокопреосвященство ушел от Зарины, как и Дракон, на рассвете. Только в отличие от азиата он уходил довольно улыбаясь, а не хмуро сдвинув брови. Знал бы Алесио, что ждет его сразу же за воротами дома возлюбленной, то остался бы еще на час. Только он завернул за угол, как спину пронзила острая боль и что-то теплое по текло по телу.
— Отдашь ей, — знакомый голос сзади зашипел в ушах, а шершавые руки убийцы впихнул в ладонь что-то холодное. — У тебя еще есть время попрощаться с ней.
О ком говорил знакомый голос Алесио понял, и цепляясь за выступающие камни стен домов, он шел к Зарине, оставляя за собой кровавый след. Его ладонь из последних сил ударила по воротам.
С ветром в распахнутые окна влетел и запах крови. Зарина вдохнула глубоко-глубоко и вскочила с постели. Алесио — это его кровь! Она мигом преодолела длинный коридор с высокой лестницей, и когда уже выбежала в сад, то увидела, как Энжи несет Алесио на руках.
— Алесио! — закричала Зарина, подбежав к нему. — Алесио, мой Птенчик! Кто? Кто посмел?!
Энжи осторожно положил его на мраморную дорожку.
— Я открыл ворота, а он уже чуть стоял, — пряча виноватые глаза, бубнил слуга-телохранитель.
— Кровь! Ему нужна кровь! — схватилась за последнюю возможность вернуть любовника к жизни. Надкусив свое запястье, Зарина приложила рану к побледневшим губам Алесио, но он не пил.
Ее милый Птенчик лишь приоткрыл веки и, тяжело вздохнув, улыбнулся прежде, чем его сердце замерло навсегда. То, что Алесио увидел в зеленых глазах Зарины сделало его счастливым. Она лгала, когда говорила, что не любит его. Любила. По своему любила, раз страх за него так исказил ее прекрасные черты. И ярость, и боль, и растерянность вихрем сменяли маски на ее лице.
— Пей, я прошу тебя, пей! — причитала бессмертная, обнимая бездыханное тело своего Птенчика. — Алесио, пожалуйста.
Оно еще хранило ее запах, когда она прижималась к нему сильнее, чтобы влить капли живительной крови. Всего несколько минут назад они распрощались, договорившись встретится вечером, и вот в ее жизни снова наступила пустота. Кто посмел забрать у Зарины ее милого Птенчика? Кто этот смертник?!