Посмотрев на рану, бывшая жена Маркуса ехидно улыбнулась.
— И это все на что ты способен? Я ожидала большего, — подначивала она Абрахама.
Зарине хотелось побыстрее закончить эту потасовку в лесу, вот она и пыталась разозлить магистра, чтобы тот совершил одну-единственную ошибку, которая станет для него фатальной. Но Риз, не смотря на частые провокации вампирши, сохранял спокойствие. Тогда Зарина решила воспользоваться последним шансом спровоцировать противника на необдуманный шаг. Его слабость — это Кейтлин. Пора напомнить Ризу с кем проводила ночи любовь всей его жизни.
— А знаешь, мой сын иногда вспоминает ту ведьму, — наступая на Риза, сказала Зарина. — Говорит, что из всех его шлюх, она была самая ненасытная.
— Заткнись! — рявкнул Абрахам и уже сам пошел в атаку, рубя наотмашь. — Не смей даже упоминать ее имя! Ты, рыжая тварь, знать не знаешь, что такое любить и быть верной своей любви!
Удары сыпались на бессмертную один за другим, не давая передохнуть. Магистр разошелся не на шутку и Зарине уже не так хотелось провоцировать разбушевавшегося старца. Она отступала под напором магии, предававшей Абрахаму не дюжею силу. Пару раз он даже успел испортить дорогую батистовую сорочку, пройдясь острием шпаги по левому боку Зарины. Еще все-таки проткнул плечо. Дважды в одно место, собака! Если бы она была простая смертная, то уже бы истекла кровью и валялась у ног победителя. А так силы хоть и покидали ее, но она держалась.
Пытаясь уровнять шансы, Зарина рискнула. Открылась всего лишь на мгновение, чтобы засадить стилет в правый бок Абрахама. Это ей удалось, только Риз, воспользовавшись ее маневром, нацелился в самое сердце соперницы.
Превозмогая резкую боль, Абрахам обхватил рукой заклятого врага, словно возлюбленную в последний раз. И уже собирался глубже протолкнуть меж ребер Зарины острее своей шпаги, как кто-то всем своим весом сбил его с ног, а мощный удар кулаком отправил в темноту.
— Ты за мной следил, зятек? — прижимая руку к ране на груди, спросила удивленная Зарина.
Признаться, она уже попрощалась с жизнью. Когда Риз, ухмыляясь, пропихивал шпагу к ее сердцу, в голове Зарины мелькнуло: «Ну, хоть его с собой заберу…». Стилет вампирши попал в печень. Здесь ни одна магия не поможет. Ведьм поблизости ведь нет. Да и они не дуры читать заклинания во спасение своего палача. Абрахам обречен подохнуть в лесу. Разве что, малая доза крови вампира запустит самозаживление в его организме.
— Я че самоубийца, следить за сеньорой Феррат, — рассматривая умирающего магистра, сказал Ян. — Это чертов ворон мамашки Мойры прилетел и накаркал человеческим голосом где тебя сегодня искать. Если бы я не видел эту пташку раньше, то подумал бы, что перебрал вчера с Мирославом, пока наши девочки развлекались у портнихи.
— Магдалена, — ухмыльнулась Зарина, вспомнив Верховную мать Мойры, — решила перестраховаться и отправила тебя. Судьбу Риза их семья давно не может найти на полотне Жизни, — шатнувшись в сторону, она прижалась рядом стоящему стволу дерева. Регенерация хоть и уже началась, но очень медленно. Надо бы поторопить процесс. — Мне нужна кровь, — сказала сеньора Феррари, переведя свой взгляд с Абрахама на Яна.
— Так вон сколько кровищи с тощего инквизитора, — кивнул в сторону Риза оборотень. — Соси, или тебе, дорогая теща, надо в золотой кубок сдоить кровь твоего врага?
Зарина хоть и чуть стояла на ногах, но позволила себе улыбнуться. Их отношения с возлюбленным дочери начались, мягко говоря, не очень хорошо. Но на то у любящей матери были причины. Все- таки Белые Волки не самый лучший вариант для наследницы клана Феррат. Правда, это все было до того, как она узнала кем на самом деле является Ян.
— Он мне еще нужен, — запоздало ответила Зарина. — И я как-то брезгую пить его.
Поняв на что намекает мать Айрин, ехидная улыбочка сползла с его лица.
— Ага, он значит еще нужен, а я нет? — и зло сощурившись, сверкнул глазами.
— Ян, — вздохнула Зарина, — ты последний из рода Лютов. Ты мой родственник и отец моего будущего внука. Может, я бываю через чур жестокая, но я никогда не осмелюсь причинить вред своим родным. И давай уже наконец оставим прошлое в прошлом. Тем более, что будущее у нас общее.