— Да, я принесу тебе рукопись, — чуть ли не пуская слюни, задыхаясь говорил молодой магистр. — Я завтра вечером поеду в крепость и заберу ее для тебя, моя любовь. Только позволь мне коснуться хотя бы пальчика на твоей божественной ножке. Умоляю, — опускаясь на колени, просил Алессио.
— Ползи за мной, мой раб! — приказала Зарина.
Она медленно отступала к дому, маня за собой ползущего магистра Черных Братьев.
Вся эта сцена до омерзения переворачивала душу Абрахама. Он тоже когда-то был молодым и кровь также кипела в венах. Хотелось страсти и любви, но то что он увидел сегодня скорее относится к самому ужасному грехопадению, но не к слабости плоти. Чтобы иметь половые сношения с исчадием ада, нужно быть самому порождением тьмы. Это все противоестественно для человека. Риз тоже не святой, но Кейтлин была живой женщиной, чего не скажешь о Зарине. В день своего обращения жена Маркуса умерла человеком и воскресла чудовищем, питающимся кровью людей.
Как же это все отвратительно! Негодовал инквизитор, спешно возвращаясь в крепость Ангела. А спешить ему и вправду, было куда. Не один Алессио подсматривал за Фердинандом. В свое время и Абрахаму стал известен тайник Его Высокопреосвященство.
В покои молодого магистра инквизитор попал без препятствий. Дубликат ключа у него был еще с тех дней, когда он готовил заговор против Фердинанда. Не думал Абрахам, что когда-нибудь этот ключик снова пригодится ему. Зайдя в комнату он быстро подбежал к изголовью кровати и надавил на крест. Камень щелкнул и отошел от кладки. Вытащив его наружу, Риз засунул руку в образовавшуюся нишу и достал рукопись.
— Вот она, — торжествующе покачал головой инквизитор, прежде чем спрятать погибель Зарины в сумку.
Но забрать книгу было бы самым простым решением для Абрахама. Не получив рукопись, Зарина сорвется на своем «птенчике», а потом начнет искать похитителя. Не секрет, что первым на кого упадет ее подозрение станет сам Риз. А ему это пока не нужно. Пусть до самого конца думает, что переиграла своих врагов.
— Я уничтожу тебя, Зарина, — шептал Абрахам, закрывая тайник. — Ты думаешь, что хитрее меня? О, нет! Годы в изгнании научили меня терпению.
Незаметно прошмыгнув мимо охраны, инквизитор помчался во весь опор в маленький домик на берегу Тибра. Там его, может быть, давно уже не ждут, но помочь могут. Тем более, что у нее и Риза общий враг — Зарина. Бывшая жена Маркуса повинна в смерти ее сестры. И, именно, из-за этой клыкастой твари ее изгнали из семьи Мойры. Так, что Абрахам нисколько не сомневался в желании Лючии отомстить.
Его лошадь только въехать во двор, и на порог полуразвалившегося домика вышла младшая сестра Кейтлин. Более тридцати лет прошло с их последней встречи, но годы почти не коснулись ее. Ведьмы знают заклинания, как замедлить старость. Они помогают им в пятьдесят выглядеть на двадцать лет моложе. Вот и сейчас перед инквизитором стояла красивая тридцатилетняя женщина, в самом расцвете сил, пышущая здоровьем. Чего не скажешь о Ризе. Годы разлуки не пошли ему на пользу, как сестре его возлюбленной.
— Абрахам, — дружелюбно улыбнулась женщина, — я ждала тебя. Духи воды показали мне твой образ в Альпийских снегах. Я просила у них сохранить тебя.
Спешившись, он подошел к ведьме.
— Так это ты, ответа от меня ту лавину? — переспросил Риз и так зная, что все эти годы ее магия охраняла его.
— А разве есть хоть один человек, кто бы молился за тебя?
Таких людей в его жизни больше не было. Если и молились, то просили у бога смерти для убийцы их родных. Ведь инквизитор многих отправил на костер и среди его жертв были невиновные. Но этого хотела толпа, а против толпы, как поучал Фердинанд, не следует идти. Хотят крови — пусть получат ее!
— Вижу мои заклинания не так уж помогали, — с досадой сказала Лючия, прикоснувшись к черной повязке на лице инквизитора.
— Помогли, — отдернул он щеку от горящей ладони ведьмы.
Ее прикосновения были приятны Ризу. Лючия уж слишком напоминала ему Кейтлин. Такая улыбка. И эти карие глаза, проникающие глубоко в его душу. Абрахам смотрел на младшую сестру своей возлюбленной и в его голове вспышками мелькали воспоминания, которые он все эти годы пытался похоронить. Ведь боль от них была для него невыносимой.