Почему так? Она не ценила меня. Не готова была принимать.
Я пытался быть честным с ней. В последнюю нашу ночь я сказал ей правду — нам нельзя было быть пока вместе. Пока. Я же не бросал ее. Просто просил понять.
В моем окружении завелась «крыса». Я знал об этом еще до нашего брака.
Егоров, мой человек в органах, рассказал, что кто-то сильно заинтересован в том, чтобы отжать у меня клуб. Он нужен им как звено в наркоцепочке. Я давно подозревал нездоровый интерес к клубу со стороны торговцев дурью. Всячески с ними боролся.
— Отступись, Давид, — сказал мне тогда Егоров. — Твой клуб идеален для них. Они не отстанут.
— Я сам создавал этот клуб и не собираюсь сливать его в наркопомойку.
— Тогда готовься. Они будут искать пути, как прижать тебя.
Тогда я и подумал, что надо жениться на какой-нибудь лохушке. И родителям угодить, и выбрать жертву, закрыв ею своих родных.
Женился. Присматривался к людям из окружения. Кто-то же должен был выдать себя. А Василиса сама лезла в приключения.
Другой бы плюнул, но я не мог. Смотрел на нее и понимал, что не могу рисковать ею.
Чем дальше, тем сложнее становилось относиться к ней как к мишени. И это пугало и злило меня.
Когда ее похитили, Егоров сказал мне:
— Девчонка, жена твоя — первая мишень. Хочешь, чтобы ее оставили в живых, прогони ее. Разведись.
И опять я бы убил двух зайцев: и папу порадовал разводом, и отвел бы от Василисы опасность.
Ну, не мог я ей все рассказать. Не мог. Собирался сделать это. Но после того, как разобрался бы со всем.
А потом она просто взбесила меня. В очередной раз сбежав. Обманув охранников.
Она узнала о разводе. Какая-то сука ей донесла.
Обиделась. Я же обещал, что никогда с ней не разведусь. Получается, опять обманул. Но ведь ради нее. Дура! Просто дура!
Не нужна мне. Пусть живет, где хочет и как хочет.
Вот этими мыслями я пытался перебить свое желание броситься на ее поиски.
Не помогло. Совсем.
Мне не хватало ее. Моей зайки. Не хватало. Решил найти. Несмотря ни на что. Но она как сквозь землю провалилась. Просто исчезла. Я — к Егорову. Он лишь развел руками: девочка твоя в разработке. Местонахождение скрывается даже от сотрудников полиции. Важный свидетель, мать твою.
Оставалось лишь ждать? Нет. Я все равно продолжал ее искать. Хотя понимал, что в Москве это нереально.
Когда я увидел ее в суде, у меня даже кровь быстрее побежала по венам. Нет, я догадывался, что она должна там появиться, но все равно это было неожиданно.
Она не видела меня. Сидела, опустив голову.
Моя маленькая девочка. Моя жена.
Сил терпеть не было и поэтому все это и произошло в женском туалете суда. С такими вот последствиями.
Но зато теперь я знал, где искать ее. Службе безопасности не составит труда найти ее через тот же суд.
Но что делать потом?
Отец явно дал понять, что хочет моего брака с Аминой.
А Василиса?
Мне нужна она. Пусть в качестве мой девочки, независимо от брака с Аминой. Я не готов отказаться от нее даже ради исполнения воли отца.
Ведь может же у меня быть секрет?
Осталось найти и убедить Василису в том, что такое положение ее ничего не меняет. Мы все равно будем вместе. Хуй с ней, с Аминой. Мешать все равно не будет. Да и не узнает она.
А у меня будет моя зайка. Только моя.
И отец ничего не узнает. Идеально же.
И вот на этом моменте мне и звонит отец. Он как чувствует.
— Давид? Срочно приезжай в офис. Быстро, — говорит взволнованно.
— Что-то случилось?
— Да! Но не телефонный разговор. Приезжай.
Еще по голосу отца я понял, что случилось действительно что-то серьезное. Поэтому без промедления еду в офис.
Отец у себя в кабинете. На столе бутылка виски и два стакана. Нетипично для него.
Когда я сажусь на кресло возле его стола, он молча разливает содержимое бутылки и протягивает мне стакан.
— Отец… — начинаю я, но он не дает мне договорить:
— Пей, — кивает на стакан.
Ну, меня долго уговаривать не надо.
Закусываем лимоном.
— Виделся? — спрашивает отец, разглядывая пустой стакан.
— С кем? — я и правда не понимаю, о чем он
— Виделся, — заключает отец.
Ничего не отвечаю. Но, кажется, догадываюсь, о ком он.
— Чем же так зацепила тебя? — вопросительно смотрит на меня.
— Я не понимаю, о чем ты, пап, — отворачиваюсь.
— Ладно. К делу. Полная задница у нас, Давид. Мы можем потерять существенную часть бизнеса.
— Что случилось?
— Нотариус накосячил, — недовольно произносит отец. — Пообещал одно, а по факту вышло иначе.