— Понятия не имею, — признался он наконец. Обсуждать это ему не хотелось — почему, Кент и сам не знал. Но, конечно, какой-то выход придумать надо, и чем раньше, тем лучше.
— Странно получилось, верно? Если бы мы решили зарегистрировать брак в ратуше, пришлось бы ждать до понедельника. А из-за того, что всем распоряжалась Миранда, мы поженились за день до того, как нужда в этом отпала. Подумать только, какая нелепая случайность!
Кент рассердился, сам не зная почему.
— Миранда утверждает, что ничего случайного не бывает.
Поуни только мотнула головой.
— Кент, что же нам делать?
— Давай не будем пока беспокоиться на этот счет. Пусть сначала твоя сестра вернется домой. Хватит с тебя волнений.
— Но ведь лучше придумать объяснение заранее, верно? Может, ты сообщишь своему боссу, что мы отменили свадьбу?
Теперь Кент понял, почему ему так не хотелось говорить об этом.
— Он уже знает, что мы поженились. Ребята скидываются на свадебный подарок.
— Ох, только не это! — воскликнула Поуни, выронив вилку.
— И что в этом такого ужасного? По-моему, довольно любезно с их стороны, разве нет?
— Но… Кент, как ты собираешься им все объяснить?
— Что — все?
— Ну, ведь тебя скоро отправят в новую командировку! И они наверняка решат, что я…
Кент молчал, как-то нехорошо молчал. И Поуни испуганно притихла. Наконец он спросил очень ровным тоном:
— Так, значит, ты уже решила, что мы будем делать, да? Ты добилась, чего хотела, и все обещания побоку, так?
Поуни удивленно уставилась на Кента.
— А… а ты на что рассчитывал?
Она еще никогда не видела своего «мужа» таким. Обычно Кент выглядел мягким, почти застенчивым. Сейчас же, казалось, заполнил собою всю комнату.
— Я рассчитывал, что ты хоть немного подумаешь, прежде чем сбежишь и оставишь меня расхлебывать эту кашу!
— Какую кашу? — растерялась Поуни. Ей и в голову не приходило, что Кент может потребовать… — Ты же сам сказал, что тебя вот-вот снова пошлют в командировку! Не могу же я поехать с тобой?
— Скажи лучше — не хочешь!
Она вовсе не то имела в виду и тоже рассердилась.
— Ты требуешь, чтобы я продолжала разыгрывать этот спектакль? Надо заметить, с твоей стороны это несколько эгоистично! По-твоему, я должна теперь расплачиваться своей жизнью за твое благородство и ехать в какую-нибудь богом забытую дыру, кишащую москитами, и торчать там полгода, пока ты будешь строить мост или канатную дорогу? И ради чего? Только ради того, чтобы спасти твою мужскую гордость от насмешек приятелей?
— Я этого не говорил! — огрызнулся Кент.
— А что еще ты имел в виду, если не это? То, что моя жизнь была выбита из привычной колеи, и теперь я хочу вернуться к нормальному существованию, — тебя не волнует! Лишь бы никто не подумал, что в первую брачную ночь ты не сумел меня удовлетворить! Ужас какой!
— Они могут подумать не только это.
— Ну да, конечно! Что ты импотент. Или извращенец. Что может быть страшнее для мужской репутации! Или что ты сексуальный маньяк!
«Кент, надеюсь, ты хорошо себя вел сегодня вечером?» — раздался у него в мозгу скрипучий голос деда.
— Они могут подумать, что ты фригидна, — парировал Кент с ужаснувшей Поуни холодностью. — Или что ты нарочно женила меня на себе, чтобы быть рядом с сестрой. Или что я собрался обмануть доверие своих работодателей и устроить заварушку, которая очень дорого обошлась бы нашей фирме.
Поуни считала себя девушкой благоразумной, поэтому на слова Кента не обратила должного внимания.
— Глупости какие! — отмахнулась она, хотя какой-то голосок нашептывал ей, что, возможно, Кент прав.
— Теперь я понимаю: это с самого начала было игрой в одни ворота. Ты и не собиралась держать слово. Ты намеревалась смыться, как только решится судьба твоей сестры, а что со мной будет — плевать! Все задумывалось как мелкая интрижка, и мне было назначено стать ее жертвой!
— Неправда!
— Но ведь ты и не рассчитывала сдержать обещание, верно?
Поуни не ответила. Она просто не могла ответить, когда Кент говорил с ней таким холодным, обвиняющим тоном. Что бы она ни сказала, он все равно выставит ее в дурном свете!
— Да или нет?
— Да, я собиралась его нарушить, но не так, как ты думаешь!
Кент расхохотался, запрокинув голову и оскалив зубы. Поуни вдруг пришло на ум, что сейчас он похож на опасного, но красивого дикого зверя.
— Итак, я оказался прав?
Она снова промолчала.
— Ладно, Поуни, чего уж там! — грубовато бросил Кент. — Расскажи, как все планировалось на самом деле!