Хватаюсь за лицо двумя руками, широко распахнутыми глазами наблюдая за блондином, который подходил всё ближе и ближе, пока спиной не почувствовала шершавую стену.
-Не лезь, принцесса,- сжимая пальцами мои скулы, заставил губы уродливо изогнуться.- Не заставляй меня быть с тобой грубым.
Пожалуй, я бы не выдержала такого напряжения, если бы не увидела, как Александр поднимается. Он мне поможет. Неотрывно смотрю на Максима, чувствуя, как пересохшие губы дрожат под стук собственного сердца.
-Отпустил её,- слышу голос Саши, и в туже секунду хватка на моём лице исчезает. Мой рот, несмотря на боль, шокировано приоткрывается, когда я вижу пистолет, дуло которого прижимается к голове блондина. Последний медленно разворачивается, выпуская палку из рук.
-Никто не смеет бить мою женщину,- чётко выговаривая каждое слово, Саша сделал шаг вперёд, прижимая дуло к переносице.
-Саш,- тихо позвала парня, глотая солёные слёзы,- Прошу, пожалуйста, пойдём в машину.
Казалось, он не слышит меня, но спустя минуту, сделал шаг назад, всё ещё держа Максима на прицеле. Хватаю его за руку, и быстрее увожу, но тот не торопиться, мне кажется, в тот момент ему приносило удовольствие наблюдать за страхом в глазах безоружного блондина. Мне это нисколько не приносило удовольствия, даже вызывало отвращение то ли к Максу, то ли к Александру, в руках которого находилась опасная штука.
С каждым нашим шагом назад, Максим делал столько же шагов, ближе к мусорным бакам, которые он не мог сидеть спиной. Ещё шаг и ещё, с облегчением вижу, как Саша опускает оружие, а блондин быстрее устремляется назад и в хламе, находившийся позади него, запутался ногами, с рёвом падая на землю.
Я замираю, как и замирает зеленоглазый, но когда через несколько секунд Максим не поднимается, бегу вместе с парнем к бывшему другу. Увиденная картина вызвала из моей груди тошнотворный звук, и я хватаюсь за живот руками. В хламе, куда так упорно продвигался Макс, завалялась железяка - форма дивана, и именно она стала причиной падения блондина, именно с ней при падении соприкоснулся затылок.
-Он умер?- шепчу, когда Саша прижимает два пальца к шее друга, отыскивая пульс. Исказившееся лицо было красноречивее любых слов,- Боже!
Наблюдаю, как зеленоглазый чуть погладил мокрые золотистые волосы, после спуская ладонь на глаза. Как так? Улыбчивый парень, который первый из четвёрки заговорил со мной, первый, кто улыбнулся мне, сейчас лежит среди ненужных вещей, будто является частью их. Его кожа, которая всегда мне казалась удивительно загорелой, сейчас была неестественно бледной. Как так? Мой взгляд скользит по его лицу, останавливаясь на струйке крови, чьё начало идёт изо рта молодого человека. Чёрные точки заплясали перед глазами, и я опускаюсь на землю, хватая воздух из последних сил, которые меня собирались оставить.
Чувствую руки на своей талии, чувствую, что меня тащат подальше от этого место. Пожалуй, это было моё желание, которое старательно осуществлял Александр. Я оказалась в тёплом салоне автомобиля, который, стоило двери закрыться, сорвался с места и понёсся дальше от тёмных переулков, где из жизни ушёл человек: плохой или хороший уже не имеет смысла.
-Господи,- прошептала я, вытирая мокрое лицо ладонями,- Он умер, понимаешь?- рыдание вырвались из моей груди, заглушая шум мотора.
-Я прошу тебя успокоиться,- костяшки пальцев, которыми Александр сжимал руль, побелели, но я не могла остановиться, эмоции переполняли меня:
-Зачем? Зачем ты угрожал ему пистолетом?! Это подло, Саша!
-Подло?- закричал он,- Ты думаешь, нас бы он просто так отпустил? Он бы уделал меня палкой, да и тебя бы в сохранности не оставил, так что не смей мне говорить: подло я поступил или нет!
-Ты затеял драку! Он был безоружен, он был живой!
-Заткнись!
Закрываю лицо ладонями, задыхаясь собственными слезами. На улице прогремел гром, но в окне я так и не увидела дождя, всё та же напряжённость. Вся поездка прошла точно в тумане, лишь помню, как автомобиль остановился, и я выбежала из него, врываясь в дом и быстрее к себе в комнату. Катя с Антоном непонимающе поглядели мне вслед, после останавливаясь на Александре, который что-то отрывисто начал объяснять, но я закрыла ладонями уши, отказываясь слушать его голос.
Слышу шум, и что-то вдребезги разбивается, а после нечеловеческий крик и рыдания, рыдания. Катя, которая на пальце носила кольцо, надетое Максимом, которая хоть на публики показывала своё пренебрежение к нему, любила, я уверена, что любила.
Бросаюсь на кровать, зарываясь в белые простыни, пропитывая их слезами. Сердце болит, душа разрывается, щека, которой достался болезненный удар, ныла. Но обиды не было. Я не винила Максима, я его оплакивала.