-Теперь всё будет хорошо,- вновь зашептал голос, но я ему не верила. Как может быть всё хорошо, когда мне настолько плохо? Мои губы не шевелятся, не способны запротестовать, рассказать о боли, пульсирующей в затылке и в руке, в районе локтя. Через силу пытаюсь разлепить веки, но стоило мне увидеть полоску света, как я со стоном проваливаюсь в туман, в неизвестность. Всё произошло быстро: в один миг я падаю, в другой вновь способна чувствовать. Та же мягкость под головой, что-то с не меньшей силой сжимает мои пальцы. Кто-то рядом, и кто-то не собирался меня покидать. Значит, ждут дома, хотят, чтобы я вернулась, но силы не возвращались. Непроизвольно, думая, что такая простая вещь, как моргнуть, мне не под силу, открываю глаза, со стоном встречая яркий свет.
-Ника!- опять этот голос. Почему он такой взволнованный, ведь недавно говорил, что всё будет хорошо? Или я так долго подала в темноту, что его прогнозы о будущем изменились? Я ошиблась, когда думала, будто меня окружает яркий свет. Мой взгляд всего лишь встретился с белоснежной стеной, но разве стены бывают расплывчатыми? Кто-то коснулся моей щеки, но мне не хотелось, чтобы незнакомец так вольничал со мной.
-Где я?- мои мысли были озвучены хриплым, натянутым, точно струны гитары, голосом.
-Ты в больнице. Боже... Надо позвать врача.
Я не отпустила говорившего, сильнее сжав его пальцы, которыми он прикасался ко мне, не сильно, конечно, но Голос подчинился и не ушёл.
-Нет,- неужели я способна говорить таким голосом?- Где я?
-Ты в больнице, Ника.
Кажется, уже задавала этот вопрос и получала ответ. Из моей груди вырвался нечеловеческий звук, когда пыталась привести спутавшиеся мысли в порядок. Что делаю в больнице?
Неожиданная волна воспоминаний взбунтовала спокойное море - моё подсознание, и глаза распахнулись ещё шире. Яркий свет фар, тяжесть тела, тела моего друга, который навалился на меня, прикрыл собой...
-Антон,- что-то влажное ощутила на своей щеке,- Где Антон?
-Ника, тебе лучше...
-Он в больнице? С ним всё хорошо?
Удаётся сфокусировать взгляд на говорящем, но пелена слёз не даёт шансов узнать, кто держит меня за руку:
-Он в больнице,- подтвердил Голос, и я мигом успокаиваюсь. Он в больнице, и врачи - специалисты ему помогут, как и мне. Слышу ещё один звук, похожий на скрежет открывающейся двери.
Кто-то вошёл в палату, и каждый шаг вошедшего отдавался громким стуком. Наверное, медсестра.
-Ника, вы очнулись,- женщина наклонилась ко мне, приподнимая мои веки. Что, чёрт возьми, она делает? Разве непонятно - мне больно.
-В следующий раз зовите сразу же меня,- предупредила медсестра, обращаясь к молодому человеку,- Сколько времени она в сознании?
-Около десяти минут.
-Ника, как вы себя чувствуйте? Вас не тошнит?
-У меня очень болит рука,- когда из моего поля зрения исчезло лицо медсестры, взволновалась,- А как себя чувствует Антон? Что у него болит?
-Антон?- переспросила женщина, на что я, забывшись, закивала и тут же об этом пожалела:
-Со мной в машине был мой друг. Его Антон зовут. Как он?
-Мне очень жаль, Ника, но он погиб на месте.
'Погиб, погиб, погиб...'- эхом отдавалось в моей голове, отчего она ещё сильнее заболела. Антон, который проявлял ко мне внимание, доброту и ласку, который никогда меня не предавал, не обижал или как-нибудь задевал. Антон, который в минуты моего одиночества всегда был рядом.
-Как погиб?- прошептала я, представляя перед собой худощавого парня, на губах которого играла забавная улыбка, а глаза с задорным блеском поблёскивали, сквозь стёкла очков. Как он мог погибнуть?
-Вам нельзя плакать,- предупредила медсестра, но было уже поздно. Слёзы превратились в ручеёк, сбегающий по моим щекам, пропитывающийся в белую больничную сорочку.
-Ника, успокойся,- молодой человек прикоснулся к моему лицу, стирая слёзы, хлынувшие с новой силой. Если это Саша, если он прикасается ко мне, то это будет последней каплей.
-Всё из-за тебя!- прохрипела я, протягивая свою руку к мужчине,- Ты во всём виноват!
Неожиданно почувствовала укол, а после тёплая жидкость проникла в холодное тело. Мне хотелось ударить зеленоглазого, вырвать свою руку из его цепких пальцев. Из-за него погиб дорогой мне человек, человек, который, в отличие от него, никогда не заставлял меня плакать!